Загадки церкви в Быкове

Илья Путятин

Владимирская церковь в усадьбе Быково Начало 1780-х. Фрагмент декора Фотография Г.И.Гунъкина

Необычная архитектура церкви Владимирской иконы Божией Матери в подмосковной усадьбе Быково давно привлекает внимание исследователей 1* . При этом наибольший интерес обращен к «готическому» характеру белокаменных фасадов, украшенных на редкость богатым набором архитектурных элементов, к сложному и едва ли не уникальному в типологическом отношении плану церкви, а также – к проблеме авторства 2* . В работах недавнего времени Г.И.Гунькина 3* и А.Г.Борис 4* выявлены по меньшей мере два периода строительства храма, связанные с деятельностью архитекторов разных творческих ори- ентаций: наиболее вероятно, что проект В.И.Баженова был осуществлен со значительными изменениями под надзором М.Ф.Казакова.

Между тем до сих пор мы мало приблизились к разрешению главного вопроса, возникающего у удивленного посетителя храма: почему за «готическими» фасадами, вызывающими в памяти образы западноевропейского средневековья, скрывается в высшей степени строгая классицистическая декорация интерьеров, казалось бы слишком развитая для столь небольшой церкви. В большинстве работ, посвященных этой церкви «готика» фасадов и «классические» формы интерьера рассматривались как независимо существующие и вне связи с первоначальным авторским замыслом. При этом совсем не учитывалась теория церковного строительства эпохи Просвещения, достигшая наиболее развитой и совершенной формы во Франции, и именно в то время, когда в Париже обучались первые пенсионеры Петербургской Академии Художеств.

В.И.Баженов, прибывший в Париж осенью 1760 года, имел возможность познакомиться в академических кругах с основополагающим классицистическим архитектурным трактатом аббата М.-А.Ложье «Эссе об архитектуре», опубликованным незадолго до этого 5* и широко обсуждавшимся профессионалами и любителями искусств 6* . Значительная часть трактата была посвящена теории церковной архитектуры. Время пребывания В.И.Баженова во Франции совпадает с активной лекционной и литературной деятельностью М.-А.Ложье 7* , с выступлениями его критиков и воплощением его идей в постройках ведущих архитекторов 8* .

Еще с конца XVII века одним из основных методов французской архитектурной теории был «parallиles des anciennes et des modernes», буквально «параллели древних и современных». Выявление всеобщих законов совершенства архитектуры осуществлялось путем сопоставления наиболее прославленных зданий древности, теоретических мнений признанных авторитетных авторов и современных построек и проектов. При этом в поле зрения теоретиков попадали не только античные постройки, но и сооружения средневековья и недавнего прошлого. Аббат Ж.-Л. де Кордемуа 9* в наиболее цельном и конкретном виде сформулировал теоретические положения по методу «параллелей» в отношении церковной архитектуры 10* . Для нас же «параллельное» исследование французских текстов и русских построек тем более интересно, что в представлениях русских пенсионеров упоминания французских теоретиков о готике неизбежно должны были вызвать обращение к своей «готике», то есть к древнерусской архитектуре, античный же идеал воспри нимался в России через преемственность русской культуры византийской («греческой» на русском языке того времени) 11* .

В свете текстов ведущих теоретиков церковной архитектуры эпохи Просвещения по-новому представляются многие необычные детали архитектурной композиции быковской церкви и ее «готический» декор. Так, пучки колонн, поддерживающие центральный купол, могут показаться точной иллюстрацией слов М.-А.Ложье, описывающего усовершенствованный после инженерной критики вариант средокрестья своего идеального храма: «В четырех углах средокрестья я устраиваю четыре выступа (avant-corps), предназначенных нести четыре больших подпружных арки, на которые я опираю свод [т.е. купол – И.П.] на парусах. Каждый из моих выступов (avant-corps) есть группа из расположенных по квадрату четырех колонн, иными словами, к единственной колонне, что уже стоит в углу [средокрестья], я присоединяю три других; и я нахожу в этом увеличении [числа колонн] достаточную силу, чтобы нести свод…» 12* .

Но что же над подпружными арками средокрестья идеальной церкви? «Архитектор поймет без труда соображения, по которым я решился произнести это», – уверен М.-А.Ложье в успехе своего неожиданного предложения, – […] Можно было бы, например, возвести купол (une calotte) в форме тиары 13* или параболических очертаний» 14* . Эта туманная фраза проясняется при взгляде на купол церкви в Быково. Венец острых кокошников у его основания и высокий шпиль, венчающий его, в сочетании с действительно почти параболической поверхностью небольшого купола, – создают поистине необычное, но цельное в художественном отношении впечатление: <-Я требую, чтоб наши архитекторы иногда сходили с обычного пути. Их истинная слава зависит от их изобретений. […] Если бы они следовали путями, которыми никогда еще не желали идти их предшественники, где бы была сегодня наша архитектура?» 15* Прочитанные или услышанные В.И.Баженовым еще в Париже во время жарких дискуссий классицистов слова аббата и придворного проповедника глубоко запали в его эмоционально и художественно одаренную душу, и, кто знает, не они ли каждый раз были причиной его поистине изобретательской деятельности в процессе проектирования, строительства, преподавания. «Эстампы, гипсы и картины суть учители немые, горячат идею; но без деятельного учения… выйдет из него холодной подражатель, но не будет никогда мастером своего художества, ибо никакого великого духа в себе чувствовать не станет…» 16* .

2. Владимирская церковь в усадьбе Быково Начало 1780-х. Западный фасад Ученическая копия с проектного чертежа. ГИМ Фотография из коллекции Г.И.Гунъкина

3. Владимирская церковь в усадьбе Быково Начало 1780-х. Вид с запада Фотография Г. И. Гунъкина

4. Интерьер церкви в усадьбе Быково Начало 1780-х. Фрагмент алтарной преграды Акварель И.Путятина. 2001

При единовременном восприятии фасада и интерьера центральной части быковской церкви становится ясно, что здесь самым тщательным образом воспроизведена с позиций классицистической теории крестово-купольная система древнерусского четырехстолпного храма. Именно это побудило автора вознести параболический купол на высокий световой барабан и придать последнему наименьший возможный диаметр, в чем состоит значительное отличие церкви в Быкове от барочных и классицистических, как западноевропейских, так и русских храмов. Окна же в барабане намеренно узкие, «готические», но напоминают они не витражи соборов Франции, а тонкие световые проемы раннемосковских храмов (белокаменных, как и быковская церковь).

Для начала 1780-х годов необычной выглядит компактная овальная форма плана церкви в Быково 17* . Две сильно закругленные апсиды, соединяясь воедино с четырехстол- пием, образуют высокий, то стройный и изящный (с востока), то монументальный и величественный (с севера и юга) силуэт храма. В этом решении также сказалось творческое новаторство автора, а может быть и близость к «высшим умам», ведь только два русских храма этого времени проектировались на основе овального плана: Софийский собор в Царском Селе (по первому варианту Ч.Камерона 18* ) и Преобралсенская церковь в Вифанской пустыни (основана митрополитом Московским Платоном в 1782 году 19* )- Неожиданные совпадения дат 20* и архитектурных форм проявляют в образе быковской церкви «темы» Софии Константинопольской и иерусалимских святынь, о чем еще будет сказано ниже. М.-А.Ложье, напротив, кажется, совсем не видя этих ассоциаций, советовал своим читателям не делать полукруглых апсид: «Круглые окончания [нефа] приятны глазу своей множественностью. Но чему они служат? Что значат они? В прямоугольном плане наших церквей довольно трудно уберечься от всех недостатков, которые следуют из смешения кривых и прямых линий. […] Тогда как, если все завершать прямо, не стоит бояться ни одного из этих недостатков» 21* . И все же он признавал, « что, в общем говоря, округлые планы имеют нечто менее сухое и более элегантное, чем прямоугольные. Я знаю, что круглые фигуры сами по себе предпочтительнее фигур угловатых…» 22* и для небольших храмов, таких, как в Быкове, даже советовал делать планы в форме правильных геометрических фигур 23* . Иллюстрации последнего положения можно во множестве обнаружить среди храмов русского классицизма последней трети XVIII века.

В быковской же церкви полуциркульная в плане апсида не просто дань «элегантности» и тому, «что до сего дня всегда чрезвычайно настойчиво ее вводили в проект и конструкцию наших церквей» 24* , хотя и в России она была освящена временем. В апсиде быковской церкви расположена характерная для московского классицизма середины 1770-х годов полукруглая сень на коринфских колоннах 25* в сочетании с низкой алтарной преградой. К сожалению, мы не можем здесь говорить обо всех оттенках символического значения этого необычного для русской традиции оформления алтаря. Отметим лишь, что источником подобной композиции было представление об устройстве алтаря базилики Воскресения, возведенной св. императором Константином Великим в Иерусалиме 26* . При этом колонны вокруг алтаря оказывались символами апостолов 27* . Необходимо напомнить и о важности личности императора Константина для русской культуры в связи с известным «Греческим проектом» Екатерины II.

Как раз при зарождении «Греческого проекта» «готика» впервые появляется в русской архитектуре не только в небольших парковых, по сути игровых, сооружениях, но как цельный художественный образ победы православной просвещенной, издревле культурной и самобытной России в первой Турецкой войне. Хорошо известно, что «готическая» тема доминировала в Ходынских торжествах, затем усадьбы видных военачальников получили «готическое» оформление. «Готика» же стала официальным стилем императорского строительства на древних московских землях. Именно в этом стилистическом и содержательном контексте на подъеме патриотических гражданских чувств возник художественный замысел быковской церкви. Необычное сочетание белокаменного декора с белокаменным полем фасадов вряд ли могло быть введено на последнем этапе строительства, т.е. М.Ф.Казаковым (если он заканчивал церковь). Основной объем храма, в наибольшей степени следующий первоначальному замыслу, неизбежно с самого начала строительства должен был получить белокаменную поверхность, т.е. была замыслена белокаменная «готика». Отчего усилились не только ассоциации церкви в Быкове с французской готикой (может быть, ставшие столь явно видимыми только после опыта эклектики), но и возникли художественные и исторические связи с белокаменными древними святынями Москвы и Владимира 28* , которые, конечно, должны были ощущаться греко(византийско)-готическими. Тогда и загадочная пирамидальная композиция завершения быковской церкви девятью шпилями обретает неожиданную «параллель» в «девяти верхах» «велелепной церкви на рву у Спасских ворот» 29* . Посвящение же церкви в Быкове Владимирской иконе Божией Матери должно было вызывать мысли о преемственности русской духовности, культуры и государственности Древнего Киева, Владимира и Москвы.

1* Среди первых работ: Бондаренко И. Архитектор Матвей Федорович Казаков. М., 1912; Лукомский Г. Памятники старинной архитектуры России. М., 1916, с. 119. Шамурин Ю. Подмосковные. М., 1912, с. 92.

2* Историография, этого вопроса подробно изложена в статье: Борис А. К вопросу об авторстве церкви в Быкове // Архитектурное наследство. Вып. 38. М., 1995, с. 389.

3* Гунъкин Г. Церковь в подмосковном селе Быкове // Памятники русской архитектуры и монументального искусства. Столица и провинция. М., 1994, с. 121-139.

4* Борис А. Указ. соч.

5* Laugier M.-A. Essai sur VArchitecture. Paris, 1753 (первое издание), Laugier M.-A. Essai sur VArchitecture, Nouvelle tdition revue, corrigйe et augmentйe. Paris, 1755.

6* Cm. : Herrmann W. Laugier and eighteenth century French Theory. London, 1985. Обширная библиография печатных откликов на трактат М.-А.Ложье помещена на с. 256~257.

7* Марк-Антуан Ложъе родился в купеческой семье в небольшом городке Маноск в Провансе. С четырнадцати лет он поступил в послушники в орден иезуитов и затем получил великолепное образование в коллегиях Авиньона, Лиона, Безансона, Марселя, а также Нима. Архитектура была в числе изучавшихся им предметов, и во всех этих городах он хорошо познакомился с памятниками романского и готического церковного зодчества, а также с барочной архитектурой иезуитских церквей и с античными постройками (в Ниме). В 1744 году, заметив талант молодого проповедника, М.-А.Ложье перевели в Париж, где он стал особенно известен после проповеди на Пасху 1749 года, произнесенной в Фонтенбло в присутствии короля.

8* В.И.Баженов был «из первых рук» знаком с представлениями об архитектуре и творчеством Ж.-Ж.Суффло, Д.Леруа, Н.Сер- вандони и др., «кои, – как он писал, – мне все знакомы» (Баженов В. «Краткое рассуждение о кремлевском строении», публ. Н.Моренца, Новые материалы о В.И.Баженове //Архитектурное наследство. М., 1951. Вып. 1, с. 96).

9* О биографии Жана-Луи де Кордемуа и творческих связях сохранилось крайне мало сведений. Он был сыном адвоката Парижского парламента Жеро де Кордемуа, известного ученика Репе Декарта и автора ряда философских трактатов. Его брат Луи-Жеро де Кордемуа работал вместе с одним из известнейших теоретиков классицизма аббатом Франсуа Фенелоном. В 1706 году Ж.-Л. де Кордемуа опубликовал трактат «Новая книга о всеобщей архитектуре» (Cordemoy J.-L. de. Nouveau Traitй de toute VArchitecture… Paris, 1706). Он был несколько раз переиздан в течение XVIIl века. Модель идеальной церкви Ж.-Л. де Кордемуа, основанная, на представлении о раннехристианских храмах и святоотеческих текстах, во многом определила развитие теории и практики французской архитектуры в течение почти всего XVIII века.

10* «Празднует. Восточная Церковь обновление Царя-Града; ибо благочестивый царь Константин перенес трон, от берегов Тибра во Византию и украсил оную Великолепием, и богодухновенно освятил то место» (Баженов В. Указ. соч., с. 183).

11* Одна из работ Кордемуа. так и называется: Dissertation sur la maniиre dont les Eglises doivent кtre bвties, pour кtre conformes а l'Antiquitй et а la belle Architecture… [Рассуждение о способе, по которому должны строиться церкви, чтобы сообразоваться с античностью и прекрасной. Архитектурой].

12* Laugier M.-A. Essai sur l'architecture. Paris, 1755. Avertissement, p. XXIII-XXIV.

13* Это место как раз и не совсем ясно (ср.: Herrmann W. Op. cit., p. 104). В. Герман считает, что это сферический купол на парусах. Поскольку купол а calotte должен напоминать ермолку, мож но подумать, что здесь мыслился низкий купол, опирающийся непосредственно на паруса, какие мог видеть М.-А.Ложье в романских соборах (в частности в Каоре и Фонтевро). Но тиара. ?

14* Laugier M.-A. Essai sur l'architecture. Paris, 1755. Ch. IV. De la maniure de betir des Eglises. (Цит. по кн.: Fichet F. La thйorie architecturale а l'вge classique. Bruxelles: ed. Pierre Mardaga, s.a., p. 382).

15* Ibid. Этой фразой М.-А.Ложье завергиает рассуждение о куполах.

16* Баженов В. Примечания о Императорской Академии Художеств // Петров П. Сборник материалов для. истории императорской С.-Петербургской Академии Художеств. СПб., 1864. Ч. I (1758-1811), с. '404.

17* Речь идет, разумеется, о форме церкви в первоначальном варианте (до постройки, трапезной).

18* Насколько можно судить о форме внутреннего пространства, по разрезу начала 1780-х годов – опубликован Д.О.Швидков- ским: Поэтика архитектуры в дворцово-парковом ансамбле эпохи Просвещения // Художественные модели мироздания. Кн. 1. М., 1997. Илл. 199; Швидковский Д. Чарлз Камерон, при. дворе Екатерины II. М., 2001. Илл. 39.

19* О ней. см.: Путятин И. Представления об образе храма московского митрополита. Платона (Левгиина) и пустынь в Вифа- нии в конце XVIII века // Архитектура в истории русской культуры. Вып. 4. М., 2001.

20* По последним данным прошение о постройке быковской церкви было подано в 1783 году (автор приносит Е.Н.Подъяполь- ской глубокую благодарность за предоставление этих сведений).

21* Laugier M.-A. Op. cit. (Цит. по кн.: Fichet F. Op. cit. La theorie architecturale а l'ege classique. Bruxelles: ed. Pierre Mardaga, s.a., p. 381 ).

22* Laugier M.-A. Op. cit.

23* Herrmann W. Op. cit., p. 119.

24* Cordemoy J.-L. Dissertation sur la maniиre dont les Eglises doivent кtre beties, pour кtre conformes а l'Antiquitй et. а la belle Architecture… 1711. (Цит. по кн.: Fichet F. Op. cit., p. 283).

25* Нечто подобное видится Ж.-Л. де Кордемуа в апсиде – образе Страшного Суда (Cordemoy J.-L. Op. cit., p. 285).

26* [Дмитревский И.] Историческое, догматическое и таинственное изъяснение на литургию… Изд. 4-е. М., 1856, с. 74~75. Автор приводит и соответствующие цитаты из «Жизни Константина Великого» Евсевия Кесарийского.

27* Там же. Алтарная колоннада Троицкого собора Александро- Невской Лавры по первоначальному замыслу должна была состоять из двенадцати колонн.

28* Дмитриевский собор во Владимире в это время еще имел западный притвор с двумя «башнями».

29* Баженов В. Слово на заложение Кремлевского дворца // Снегирев В. Архитектор В.И.Баженов. М., 1937, с. 184. В этом смысле интересна параллель между центральным собором Парижа в рассуждениях М.-А.Ложъе и главными, храмами Московского Кремля в представлении В.И.Баженова. «[¦¦¦] Имеется даже несколько церквей, где большой свод поддерживается только колоннами. В соборе Парижской Богоматери, в частности, все опирается на простые колонны, плохо спропорционированные; но этот недостаток пропорции, который режет глаз, не увеличивает их прочности» (Laugier M.-A. Op. cit., p. 379). A в центральном Московском соборе, посвященном Богоматери, не то же ли самое мог видеть В.И.Баженов? Успенский собор не назван В.И.Баженовым в «Слове…», «хорошо состроенный» Архангельский упомянут среди готических зданий, но готический ли он? Успенский, по-видимому, совсем не готический, а какой? Греческий ?