Глава 9

Смоленское княжество

Город Смоленск впервые упомянут в летописи под 862 годом как уже существующий город. В 1125 г. после смерти Владимира Мономаха смоленский стол занял его внук Ростислав Мстиславич, при котором княжество окончательно отделилось от Киевской Руси. Ростислав Мстиславич правил Смоленском до самой своей смерти в 1168 г. При этом он дважды, в 1154–1155 гг. и в 1159–1161 гг., становился великим князем киевским, но сохранял при этом и смоленский престол. Чтобы сделать Смоленское княжество независимым в церковных делах, Ростислав Мстиславич в 1137 г. учреждает местную епископию. Ростислав Мстиславич стал родоначальником династии смоленских князей.

Смоленск расположен на реке Днепр на знаменитом «пути из варяг в греки», игравшем первостепенную роль как во внутрирусской, так и в транзитной восточноевропейской торговле. К концу XII века Смоленское княжество контролировало систему волоков, связывающих Днепр с Западом, Севером и Востоком. Княжеству принадлежали истоки Днепра, Западной Двины и ее притоков, Ловати, Торопы, Волги, Вазузы и Москвы{73}.

Несколько слов стоит сказать и о главных городах Смоленского княжества. Пограничным городом на юго-западе была Орша, расположенная на Днепре ниже Смоленска. Орша впервые упоминается в летописи под 1067 годом. Несколько раз Оршу ненадолго захватывали полоцкие и минские князья, но вскоре она возвращалась Смоленску.

Еще ниже Орши по течению Днепра стоял город Копыл, впервые упомянутый в 1059 г. Городище древнего Копыла расположено на холме с крутыми склонами на левом берегу Днепра при устье небольшой речки Сморковки. Поселение обнесено кольцеобразным валом высотой до 5 м. В середине XII века, судя по уставной грамоте Ростислава Мстиславича, Копыл был пунктом сбора торговой пошлины как с товаров, шедших вниз и вверх по Днепру (с этих сборов в пользу смоленских князей ежегодно выплачивалось 4 гривны), так и за перевоз через Днепр (тоже 4 гривны). Кроме того, город выплачивал ежегодно 6 гривен «погородья», 4 гривны полюдной дани и неопределенную сумму с корчемных сборов.

Город Торопец (первоначальное название Кривит) расположен на береговом мысу озера Соломенного, при истоке из него реки Торопы. Раскопки показали, что первоначальное укрепление было основано здесь во второй половине X века на невысоком холме среди болотистой низины. В первой половине XII века система укреплений была усилена — по периметру городища насыпан мощный вал высотой около 8–9 м. Площадь Торопецкого городища свыше 5 гектаров.

Одна из систем волоков шла от Ловати к Днепру по реке Торопе. Другой важный путь проходил по реке Кунье через погост Волок к реке Торопе и далее до ее впадения в Западную Двину.

На юге Смоленского княжества на реке Сож при слиянии ее с Проней находился Пропойск (Прупой). В XIV веке этот город именуется Пропошеском, а сейчас — Славгородом.

На правом берегу реки Вехры, недалеко от ее впадения в Сож, находился древний Мстиславль (ныне город в Могилевской области). Это круглое в плане укрепление размерами 140 на 130 метров.

Остатки древнего города Ростиславля (городище в городе Рославле) находятся при слиянии речек Становки и Глазомойки (притоков Остра). Городище имеет правильную округлую форму диаметром 70 м и защищено кольцеобразным валом высотой до 3 м.

По реке Десне шел путь из Смоленска в Чернигов и Новгород Северский. В смоленской части деснинского бассейна находился город Ельня (Елна). Ельнинское городище принадлежит к типу круглых и расположено на территории современного города Ельня на левом берегу Десны при впадении в нее реки Мойки. Размеры городища около 150 на 100 метров.

Довольно крупным городом княжества был Дорогобуж, расположенный на Днепре выше Смоленска.

На севере княжеству принадлежали города Клин (впервые упомянут в 1131 г.) и Ржев (впервые упомянут в 1216 г.). Укрепления Ржева находились на перешейке мыса, образованного рекой Халыной близ ее впадения в Волгу. Ржев был предметом распрей смоленских князей с тверскими.

На востоке Смоленску принадлежал город Можайск, расположенный в 110 км от Москвы в верховьях Москвы-реки. Впервые Можайск был упомянут в Никоновской летописи под 1231 годом.

Но перейдем от географии княжества к политике. Ростиславу Мстиславичу наследовал смоленский стол его старший сын Роман, который, как и отец, дважды на короткий срок становился великим князем киевским — в 1171–1172 гг. и в 1175 г. После смерти Романа в 1180 г. смоленский стол занял его брат Давыд Ростиславович, который до этого был князем витебским. И до 1240 г. Смоленским княжеством правили дети и внуки Давыда.

Первое батыево нашествие практически не задело Смоленское княжество. После отступления от Новгорода какой-то правофланговый отряд татар подошел к Смоленску и стал в 25 верстах от него на Долгомостье. Дальнейшие события известны лишь из жития святого мученика Меркурия Смоленского. Ночью у княжеского дружинника по имени Меркурий было видение Богородицы, которая повелела ему напасть в одиночку на татар. Тот той же ночью Меркурий сел на коня и отправился в татарский стан в Долгомостье. Никем не замеченный, он прошел стражу, и среди неприятельского стана увидел великана. Оградясь крестным знамением, Меркурий воскликнул: «Пресвятая Богородица, помоги мне!», и убил гордого и надменного исполина, а затем истребил еще множество врагов. Сын убитого татарского великана, желая отомстить за смерть отца, напал сзади на Меркурия и нанес ему смертельный удар. Но внезапно непонятный ужас охватил врагов, и, бросая оружие, они бежали от города, гонимые неведомой силой из пределов Смоленской земли.

По моему мнению, в житии правда перемешена с вымыслом. Скорее всего, имела место удачная вылазка смоленской дружины князя Ростислава, сына смоленского князя Мстислава Давыдовича. Татарский отряд был разбит и ушел на юг в степь.

Смоленские князья имели претензии на киевский престол. И в 1239 г. после бегства из Киева Михаила Всеволодовича туда поспешил смоленский князь Ростислав Мстиславич. Однако покняжить ему удалось только несколько недель, после чего он был схвачен дружиной князя Даниила Галицкого и в 1240 г. умер в темнице.

Воспользовавшись отъездом Михаила Всеволодовича в Киев, великий князь владимирский Ярослав Всеволодович помог овладеть Смоленском Всеволоду Мстиславичу{74}.

В 1239 г. литовские князьки совершили набег на Смоленскую землю и даже осадили Смоленск, но вынуждены были бежать.

После разгрома Киева татары разделили свое войско на две армии. Большая часть войска вошла в первую армию во главе с ханом Батыем. Второй армией командовали царевичи Орду (Хорду-Ичана) и Байдар, с ними шли и булгары Гази Бараджа.

Первой в поход в январе 1241 г. двинулась армия Орду. Наши и польские историки вообще не знают, как шла эта армия. Так, по атласу 1955 г. часть войска Орду пошла на Люблин, а часть — на Берестье (Брест) и далее к Мариенбургу в пределы Тевтонского ордена.

Булгарская же летопись утверждает, что Орду двинулся Для начала к Смоленску, но не только не стал разрушать его, а наоборот, там к татарам присоединилась дружина смоленского князя Михаила{75} числом в 10 тысяч человек. Там же в Смоленске к татарам присоединился и какой-то литовский князь по имени Аскал.

В конце января 1241 г. армия Орду взяла Люблин, а в начале февраля — Сандомир. 13 февраля татары разгромили войско малопольских князей в битве под Турском.

10 марта 1241 г. татары переправились через Вислу у Сандомира, оттуда отряд под командованием Кайду отправился в направлении Ленчицы с последующим выходом к Кракову. Прикрывая путь на Краков, польские войска краковского воеводы Владимежа и сандомирского воеводы Паковлава пытались остановить татар, но 18 марта под Хмельником были разбиты. Сам воевода Владимежа был убит, а войска бежали. Краковский и сандомирский князь Болеслав Стыдливый с матерью, русской княжной Гремиславой Ингваревной, и другими домочадцами бежал из столицы в Венгрию. 28 марта 1241 г. татары штурмом взяли Краков, а затем двинулись к Вроцлаву.

Польские летописи отмечают успехи смоленских ратников при штурме польских городов. Видимо, за военную помощь татарские ханы освободили Смоленск от уплаты дани. А может, смоленские князья попросту не ездили в Орду, как владимирские, а ханам было не до Смоленска.

В 1249 г. умер, не оставив мужского потомства, князь Всеволод Мстиславич, и Смоленское княжество до самого своего падения переходит под власть потомков Ростислава Мстиславича.

У Ростислава Мстилавича было пять сыновей: Глеб, Федор, Михаил, Константин и Юрий. После смерти их троюродного дяди в 1249 г. смоленский стол занял старший брат — Глеб. Правил он долго, до самой своей смерти в 1277 г. Следующий по старшинству брат Федор, прозванный Чермным (не Черным, а Чермным, то есть красивым на древнерусском языке) получил в удел город Можайск и стал первым можайским князем. Естественно, честолюбивый красавец не то что бы не желал, он просто физически не мог провести жизнь в таком захолустье.

Между тем в 1249 г. умер ярославский князь Василий Всеволодович. Его единственный сын Василий умер младенцем, и на престол вступил его брат Константин Всеволодович, но в 1257 (по другим данным в 1256) г. и он умирает бездетным. В таких случаях обычно призывали на княжение другого родственника мужского пола. Но по неясным причинам власть в Ярославле захватили молодая вдова князя Василия Всеволодовича Ксения. Точный возраст ее неизвестен, но в брак она вступила в 1242 г., то есть в 1257 г. ей было от 27 до 32 лет{76}. У Ксении была дочь Мария, родившаяся между 1243 и 1249 годами.

Федор Ростиславич поехал в Ярославль и сумел втереться в доверие к Ксении, и в 1260 г. состоялась его свадьба с Марией Васильевной. Вскоре у них родился сын Михаил. Но тихая жизнь в Ярославле Федору быстро надоела. В 1277 г. вместе с еще тремя русскими князьями — Андреем Городецким (сыном Александра Невского), Глебом Ростовским и его сыном Михаилом — он собрал войско и отправился в Золотую Орду. Вместе с татарами Федор принял участие в походе на осетин. Русские вместе с татарами разгромили осетин и взяли «славный град Тетяков» (Татян).

В 1278 г. по указанию хана Менгу-Тимура князья Федор Чермный и Михаил Белозерский{77} устроили карательную экспедицию в Волжскую Булгарию. По данным профессора З. З. Мифтахова они разрушили 40 городов и 600 селений{78}. Арабские источники свидетельствуют об особой жестокости воинства Чермного и Белозерского.

После ратных подвигов 1277–1278 гг. Чермный решил не возвращаться к тихой жизни в Ярославле, а остаться при дворе хана Менгу-Тимура. В летописи сказано: «А князя Феодора Ростиславовича царь Менгу-Тимур и царица его вельми любяше и на Русь его не хотяше пустити мужества ради и красоты лица его».

Федор стал ханским виночерпием, но через три года решил все-таки наведаться в Ярославль, узнав о смерти своей жены Марии. Ярославцы же не пожелали открывать ворота своему князю, «не принята его во град, но рекоша ему: «Сей град княгини Ксении, и есть у нас князь Михайло»».

Ксения, правившая княжеством от имени малолетнего внука Михаила, почувствовала вкус власти и не желала делиться ею с непутевым зятем. Не солоно хлебавши, Федору пришлось вернуться в Орду.

В итоге одна из дочерей хана Менгу-Тимура была крещена и получила имя Анна. Затем состоялась их с Федором пышная свадьба. Супруги, как говорится, стали в Сарае жить да поживать, и детей наживать. В Орде у Федора родилось два сына — Давид и Константин. Федор жил в Сарае до 1290 г., когда «пришла ему весть с Руси, от града Ярославля, что его первый сын князь Михаил преставился».

Помня, как его прогнали ярославцы, Федор выпросил у хана Талабуги (Телебуги) татарское войско. Ярославцы не отважились драться с татарами и были вынуждены признать Федора своим князем.

Между тем Глеб Ростиславич правил Смоленском в довольно спокойной обстановке. Изредка нападали литовцы, и смоленская рать устраивала ответные карательные рейды. Самый большой набег произошел в 1258 г., когда литовцам удалось штурмом взять и разорить городок Войшину на севере княжества. Но потом литовцы очень быстро ушли в Новгородскую землю.

В 1286 г. брянский князь Роман вторгся в Смоленскую землю. Он разорил окрестности Смоленска, сжег посад, но города взять не сумел и ушел восвояси. Подробности дальнейшей смоленско-брянской войны историкам неизвестны, но дело кончилось победой смоленских князей, которые между 1290 г. и 1300 г. присоединили Брянск к своим владениям. Последним брянским князем из смоленской династии Ростиславичей стал Василий Александрович, погибший в 1356 г., защищая город от Литвы.

В 1277 г. умер князь Глеб, у него осталось три сына, но по горизонтальной схеме наследования смоленским князем стал младший брат Глеба Михаил Ростиславич. Вообще-то законное право на престол имел средний брат — хорошо нам знакомый Федор Чермный. Но он сидел в Ярославле.

Михаилу Ростиславичу не повезло. Он правил около двух лет и умер в 1279 г. И вот тогда Федор Чермный позвал на помощь своих любимых татар и двинулся к Смоленску. Видимо, рать татарская была достаточно велика, и смоляне предпочли изгоя сыновьям Глеба Ярославича.

Вот тут-то Федор Чермный и обложил родной Смоленск татарской данью. В самом деле, нехорошо платить налог лишь с одной половины имущества, то есть с Ярославского княжества.

Побыв какое-то время в Смоленске, Федор Ростиславич отправился в Орду, оставив своим наместником племянника Андрея{79}, сына Михаила Ростиславича. Старший сын Глеба законный наследник престола Святослав был отправлен удельным князем в Можайск.

Вскоре, примерно в 1285 г., Александр, младший сын Глеба Ростиславича, захватил власть в Смоленске и стал великим князем смоленским.

Федор Чермный к тому времени влез в усобицу сыновей Александра Невского, и ему было не до Смоленска. Лишь в 1298 г. Федор с ярославцами и татарами подошел к Смоленску, но взять его не смог и ушел обратно.

В 1299 г. князь Федор Чермный умер. Надо ли говорить, что об этом деятеле думали тогда смоляне, ярославцы, а также жители других русских земель?! Но в 1463 г. ярославским князьям и духовенству потребовался срочно собственный святой для идеологического противостояния Москве. И тут случайно ярославское духовенство обнаружило останки князя Федора Чермного и его сыновей Давида и Константина, почившие почему-то в одной гробнице. «Во граде Ярославле в монастыре Святого Спаса лежали три князя великие, князь Феодор Ростиславич да чада его Давид и Константин, поверх земли лежали. Сам же Великий князь Федор велик был ростом, те у него сыновья, Давид и Константин, под пазухами лежали, зане меньше его ростом были». И тут вся троица была автоматически причислена к лику святых.

Смоленские земли первыми из русских княжеств испытали агрессию молодого и жадного хищника — Москвы, отхватившего от Смоленского княжества город Можайск с его уделом. Понятно, позже наши историки найдут оправдание, мол, Москве обязательно нужно было контролировать верховья одноименной реки. Риторический вопрос: зачем? Ну, положим, там была бы граница с Литвой или Новгородом и был бы волок. А тут и дальше шли смоленские земли. Просто Москва отхватило то, что плохо лежало.

Литовцы нападали на Москву еще со времен Михаила Хоробрита, и Смоленск был прекрасным щитом и буфером для Москвы. Увы, политика московских князей способствовала не усилению, а ослаблению русских земель и поглощению их Литвой.

О времени и способах захвата Можайска у современных историков нет единого мнения. Многим очень хотелось бы присоединить Можайск пораньше, еще при Данииле, скажем, к началу 90-х годов XIII века. В 1293 г. в ходе нападения Дюденевой рати татары сожгли Москву и разорили Можайск. И вот на основании этого историк А. А. Горский делает вывод о принадлежности Можайска в 1293 г. Московскому княжеству. «Обращает на себя внимание упоминание в списке взятых Дюденем городов Можайск. Традиционно считалось, что он был присоединен к Московскому княжеству в 1303 г., а до этого входил в состав Смоленской земли. Но смоленским князем в 1293 г. был тот же Федор Ростиславич, союзник Дюденя, шедший вместе с татарским войском. Если исходить из принадлежности Можайска Смоленскому княжеству, придется признать, что Федор навел татар на подвластный ему город, при том, что целью похода были, естественно, владения князей — противников Федора и Андрея»{80}.

Неубедительность умозаключений Горского очевидна. Во-первых, татары не особенно разбирались, кто враг, кто союзник, когда дело доходило до грабежа. А главное то, что в Смоленске уже давно правил враг Чермного — князь Александр Глебович. Так что как раз Чермный и мог навести татар на своих конкурентов.

То, что Можайск был присоединен к Москве при Юрии Даниловиче в 1303 г. доказывает запись под 6812 годом: «И тое же весны князь Юрья Данилович с братьею своею ходил к Можаеску и Можаеск взял, а князя Святослава ял и привел к собе на Москву». Все становится на свои места. Святослав по-прежнему сидел в Можайске с середины 80-х годов до 1303 г.

Нападение Москвы в 1303 г. толкнуло смоленских князей к союзу с Литвой. Начался период конфликтов между Москвой и Смоленском. Новый смоленский князь Иван, сын Александра Глебовича, не пожелал платить дань татарам, которую устроил его двоюродный дед Федор Чермный.

Татары несколько лет терпели, но вот в 1333 г. хан Узбек послал татарскую рать на Смоленск. Вместе с татарами шел с дружиной брянский князь Дмитрий Романович. Но взять город не удалось, и татарам с союзниками пришлось возвращаться, несолоно хлебавши.

Зимой 1339/40 г. хан Узбек вновь вспомнил о непокорном Смоленске и направил туда куда большее войско во главе с Товлубием (убийцей князя Александра Тверского). Еще в Орде к Товлубию присоединился рязанский князь Иван Коротопол с дружиной.

По ходу к Товлубию присоединились со своими дружинами князья Константин Суздальский, Константин Ростовский, Иван Юрьевский, Иван Друцкий и Федор Фоминский. Московский князь Иван Калита болел и присоединиться не мог, но послал большую рать во главе с боярами Александром Ивановичем и Федором Акинфовичем. Как писал Н. С. Борисов: «Калита поднял и погнал под Смоленск даже тех, кто отродясь не хаживал в такие походы — «мордовска князи с мордовичи»»{81}. Тверские князья в походе не участвовали.

Подойдя к Смоленску, огромная союзная армия начала жечь и грабить округу, но взять города не смогла. Замечу, что тогда в Смоленске не было большой каменной крепости, которая была построена при Борисе Годунове и сохранилась до сих пор. Зато город прикрывал мощный земляной вал, толщина которого в основании достигала 30 м. Длина вала составляла примерно 3,5 версты, площадь крепости — 65 гектаров. На валу имелся деревянный тын с несколькими башнями.

Как с едкой иронией написал летописец: «И пришедше под Смоленск, посады пожгоша, и власти и села пограбиша, и под градом немного дней стояше, и тако татарове поидоша во Орду со многым полоном и богатеством, а русстии князи возвратишася во свояси здравы и целы»{82}.

Видимо, при отходе смоляне хорошо наподдали «собирателям земли русской».

В 1351 г. московский князь Симеон Гордый с братьями Иваном и Андреем ходил с войском на Смоленск, но смоленские послы встретили его на реке Угре, где и был заключен мир. Причины похода и условия мира, увы, остались неизвестными.

Как уже говорилось, в 1356 г. Ольгерд взял Брянск, принадлежавший смоленским князьям. В том же году литовцы взяли Ржев. В 1358 г. тверские и можайские дружины отбили Ржев у литовцев, а в следующем 1359 г. смоленские войска вторглись в литовские пределы.

В декабре 1370 г. обиженные Москвой князья Святослав Иванович Смоленский и Михаил Александрович Тверской вместе с литовским князем Ольгердом пошли войной на князя Дмитрия Ивановича (еще не Донского). 6 декабря они осадили Москву. Князь Дмитрий сел в осаду. Но на помощь ему поспешили его двоюродный брат Владимир Андреевич и войско рязанского князя Олега Ивановича. Дело кончилось перемирием.

Но вот по неясным причинам в августе 1375 г. смоленские войска присоединяются к войску московского князя и еще семнадцати князей, осадивших Тверь. Через несколько месяцев князь Ольгерд в качестве мести за нападение на своего союзника тверского князя делает набег на Смоленское княжество.

Как уже говорилось, Витовт поставил условием отпуска княжича Василия в Москву помолвку с его дочерью Софией. У молодого князя не было выбора, и он согласился, не ведая, какое горе это принесет и Северо-восточной Руси, и Смоленску. Сама же свадьба состоялась в Москве в 1390 г. уже после смерти Дмитрия Донского.

Но вернемся в 1386 г. Почти одновременно с помолвкой Василия Дмитриевича, 15 февраля 1386 г. великий князь Литовский Ягайло принимает в Кракове католичество и становится Владиславом, а еще через 3 дня он торжественно венчается с польской королевой Ядвигой, и, наконец, 4 марта он становится королем Польши.

Личная уния Литвы и Польши представляла страшную угрозу Тевтонскому ордену, одновременно эта уния представляла смертельную опасность и для православного населения Великого княжества Литовского. Поэтому против Ягайло (Владислава) образовалась довольно странная коалиция: Тевтонский орден, православный литовский князь Андрей Ольгердович Полоцкий и смоленский князь Святослав Иванович. Кроме всего прочего Святослав хотел вернуть ряд городов, захваченных литовцами ранее у Смоленского княжества.

Князь Святослав захватил Оршу, несколькими десятилетия ранее отнятую у смоленских князей литовцами. Хроника Быховца сообщает, что смоляне «много зла причинили христианам, поступая не по-человечески и не по-христиански: мучили христиан, собирая запирали в избах и зажигали, а иных хватали, и, приподняв большие хоромы, клали пленных под стены головами и зажимали, а о иных различных нехристианских муках из-за великого страха не пишу: ни Антиох Ассирийский, ни Юлиан Отступник так народ не мучили. И повоевав и забрав в плен жителей, возвратились восвояси, замкам же ничего не сделали». Эти строки С. М. Соловьев перенес в свою «Историю государства Российского» без ссылок и комментарием.

Затем Святослав осадил город Мстиславль, где сидел литовский наместник Коригайло{83} Ольгердович. Смоляне начали разрушать стены крепости пороками, но через 10 дней, 29 апреля 1386 г., большое литовское войско во главе с родным братом Ягайло князем Скиригайло и с братьями Дмитрием Корибутом и Симеоном Лугвеном приблизилось к Мстиславлю. Святослав Иванович отступил от города и неподалеку, на берегу речки Вехры, правого притока Сожи, принял сражение. Смоляне были наголову разбиты, сам Святослав пал, пронзенный копьем, а оба его сына, Юрий и Глеб, попали в плен.

Литовцы преследовали русских аж до Смоленска, но штурмовать город не решились. За большой выкуп Скиригайло отдал смолянам тело убитого князя Святослава.

Раненого Юрия Святославича Скиригайло велел выходить в Торжке, апотом отправил Юрия княжить в Смоленск. Старший же сын Святослава Глеб на некоторое время был оставлен заложником. Различное отношение к братьям Святославичам объясняется родственными связями, Юрий был мужем старшей сестры Скиригайло.

Вскоре Витовт вновь поссорился со своими двоюродными братьями Ягайло и Скиригайло, и ему пришлось искать убежища в землях Тевтонского ордена. В 1390 г. орденское войско вместе с дружиной Витовта вторглось в Литву. Любопытно, что в рядах крестоносцев находилось много западноевропейских рыцарей, в том числе граф Дерби, позднее ставший английским королем под именем Георга IV. Генеральное сражение произошло под Вильно на берегу речки Вилни. Ягайло и Скиригайло были наголову разбиты. Среди пленных князю Витовту достались и смоленские князья Глеб Святославич и какой-то Глеб Константинович{84}, сражавшиеся на стороне Скиригайло. Впрочем, не исключено, что Глеб Святославич сам перешел на сторону Витовта, тем более что тот был ему шурином{85}.

Так или иначе, но Витовт согнал со смоленского престола Юрия Святославича, ставленника Скиригайло, и посадил туда Глеба, а Юрия в виде утешительного приза послал княжить в городок Рославль.

В орденском войске Глеб увидел действие пушек, и, став смоленским князем, купил или получил в подарок от Витовта несколько тяжелых пушек (картунов).

Летом 1395 г. великий князь литовский Витовт отправился в поход на татар на помощь своему зятю великому князю московскому Василию I. Замечу, что Москве действительно угрожало нашествие Тамерлана (Тимура). Витовт как бы случайно объявился около Смоленска. Глеб Святославич выехал ему навстречу, Витовт принял его хорошо, одарил подарками и отпустил, предложив быть третейским судьей для смоленских князей в их распрях, и пообещал оборонять их от Юрия и Олега Рязанского. Смоленские князья поверили Витовту и приехали к нему в стан со своими боярами. Но тут Витовт велел схватить князей вместе со свитой.

28 сентября 1395 г. Смоленск, оставшийся без князей, был обманом взят литовцами. Витовт отправил Глеба Святославича на княжение в городок Поденное в Литве, а в Смоленске оставил своих наместников князя Ямонта и боярина Василия Борейковича вместе с литовским гарнизоном. На воле остался лишь князь Юрий Святославич, гостивший в то время у своего тестя Олега Ивановича Рязанского.

Узнав о захвате Смоленска Витовтом, Юрий Святославич Смоленский и Олег Иванович с рязанской ратью вторглись в литовские пределы. Витовт не стал вступать в сражение и отправился в свою очередь грабить Рязань. Олег Рязанский приказал своему войску спрятать в надежном месте добычу, взятую в Литве, и налегке начать поиски литовцев, вторгшихся на Рязанщину. Рязанцы нагнали литву и побили ее, а сам Витовт едва сумел уйти.

Московский же князь Василий I не только не помог смоленским князьям, а наоборот, в 1396 г. поехал в Смоленск на встречу с Витовтом. При въезде в Смоленск зять Витовта приказал салютовать из огромных картанов (пушек) в течение двух часов. В захваченном Смоленске родственники отпраздновали Пасху.

Олег Рязанский в это время осадил литовский город Любутск, но Василий направил к Олегу посла, и тот, угрожая московской ратью, заставил рязанцев снять осаду.

Осенью 1396 г. Витовт с большим войском напал на Рязанскую землю. Как писал Д. И. Иловайский: «…предал ее опустошению; причем «литовцы сажали людей улицами и секли их мечами». По выражению летописца, Витовт «пролил Рязанскую кровь как воду». После этих подвигов прямо из Рязанской земли он заехал к своему Московскому зятю в Коломну, где пировал с ним несколько дней»{86}.

И после этого наши историки смеют называть Олега Рязанского «изменником Руси», а персонажей типа Василия I — «собирателями Руси».

Битва на Ворскле имела большое значение для Смоленского княжества, ведь там был убит его князь Глеб Святославич. Смоляне, тяготившиеся зависимость от Витовта, обратились к своему прирожденному князю Юрию Святославичу, жившему в Рязани у своего тестя князя Олега. В 1400 г. Юрий стал просить тестя: «Прислали ко мне смоленские доброхоты с известием, что многие хотят меня видеть на моей отчине и дедине. Сделай милость, помоги мне сесть на великом княжении Смоленском». Олег исполнил просьбу зятя, на следующий год явился с войском под Смоленском и объявил его гражданам, что если они не примут к себе Юрия, то рязанская рать не уйдет от стен, пока не возьмет города и не предаст его огню и мечу.

В это время князем в Смоленске был Роман Брянский, посаженный туда Витовтом после смерти Глеба. Большинство горожан не желали ни Романа, ни Витовта, и в августе 1401 г. смоляне открыли ворота Юрию Святославичу. Видимо, произошел кровавый переворот, в ходе которого были убиты Роман Брянский и несколько бояр, как местных, так и «не местных», от Витовта. Жену Романа Брянского с детьми князь Юрий велел отпустить на все четыре стороны.

Юрий Святославич занял Смоленск в августе 1401 г., а уже осенью Витовт с полками стоял под городом. В самом Смоленске сторонники Витовта подняли мятеж, но были перебиты. Витовт без толку простоял под городом четыре недели, в конце концов, заключил перемирие и отступил.

Следующий 1402 год оказался более удачным для Витовта. Сын рязанского князя Родислав Олегович пошел на Брянск, но у Любутска его встретили князья Гедеминовичи — Семен Лугвений Ольгердович и Александр Патрикиевич Стародубский. Они разбили рязанское войско, а самого княжича взяли в плен. Три года Родислав провел в темнице у Витовта и, наконец, был отпущен в Рязань за три тысячи рублей.

В 1403 г. Лугвений Ольгердович взял Вязьму, а в 1404 г. Витовт опять осадил Смоленск, и опять неудачно. Три месяца стоял он под городом, литовцы построили батареи под стенами и начали обстрел Смоленска из тяжелых осадных орудий. Но взять город не удалось, и Витовт, разграбив окрестности, ушел в Литву.

В 1402 г. умер рязанский князь Олег Иванович. Теперь Юрию Святославичу пришлось рассчитывать только на себя. Защитить Смоленск мог только московский великий князь Василий Дмитриевич, но тот был женат на Софье Витовтовне. Юрий видел, что из двух подданств надо выбрать наименее тяжкое и, взяв опасную грамоту, поехал в Москву и стал умолять князя Василия: «Тебе все возможно, потому что он тебе тесть, и дружба между вами большая, помири и меня с ним, чтоб не обижал меня. Если же он ни слез моих, ни твоего дружеского совета не послушает, то помоги мне, бедному, не отдавай меня на съедение Витовту. Если же и этого не хочешь, то возьми город мой за себя, владей лучше ты им, а не поганая Литва».

Василий обещал помочь, но медлил. По сему поводу Супрасльская летопись говорит: «Князь же Василий обеща ему дати силу свою и удержа его на тые срокы, а норовя тьсти своему Витовту». То есть попросту Василий арестовал Юрия и дал знать об этом тестю.

Витовт не заставил себя ждать и в 1404 г. с большим войском заявился к Смоленску. Несколько изменников бояр открыли ему городские ворота и выдали жену Юрия — дочь Олега Рязанского. Витовт в Смоленске особой популярностью не пользовался, поэтому многих бояр он казнил, а других взял с собой в Литву вместе с княгиней и малолетними детьми князя Юрия. Там они и погибли в заточении. В Смоленске был посажен наместник Витовта. С удельным княжеством Смоленским на этот раз было покончено навсегда.

А что же делал «собиратель русских земель» Василий I? Да ровным счетом ничего. Узнав о захвате Смоленска Витовтом, он свалил все с больной головы на здоровую и заявил Юрию Святославичу: «Приехал ты сюда с обманом, приказавши смольнянам сдаться Витовту». Юрий, видя гнев московского князя, уехал в Новгород, где жители приняли его и дали тринадцать городов{87}. Юрий и новгородцы поклялись друг другу жить в вечном мире, а в случае, если неприятель нападет на Новгород, князь Юрий обещал биться с новгородцами заодно.

Вместе с Юрием в Новгород прибыли его брат Владимир Святославич, сын Федор, а также вассал Семен Иванович{88} Вяземский. Но в Новгороде Юрий прокняжил всего два года, а затем вместе с Семеном Вяземским уехал в Москву. В Новгороде же остался княжить Федор Юрьевич.

Василий I дал Юрию в кормление город Торжок. Потерявший жену Юрий влюбился в жену Семена Вяземского Ульяну{89}. Страсть овладела князем настолько, что он убил Семена и решил силой овладеть Ульяной. Но та схватила нож и попыталась убить насильника. Юрий выхватил меч и изрубил тело несчастной на куски. Затем князь приказал слугам бросить останки Ульяны в реку. Там их нашел рыбак и сообщил местному попу. Боясь наказания великого князя московского, Юрий бежал в маленький монастырь близ Венева, где постригся в монахи и умер 14 сентября 1408 г. Тело Юлиании было торжественно предано земле в центральном соборе Торжка. Почти сразу же духовенство прославило ее, а в середине XVI века на Стоглавом соборе Юлианию (Ульяну) из местночтимых святых ввели в пантеон общерусских святых. Мощи ее к 1917 г. находились в Преображенском соборе в Торжке. Любопытно, что в Веневе позже началось почитание и ее убийцы — князя Юрия Смоленского.

Сын Юрия Федор княжил в Новгороде до 1412 г., когда Витовт стал грозить Республике войной, требуя высылки ненавистного ему смоленского князя. Юрий Федорович на вече сам сложил с себя полномочия, не желая быть поводом к войне.

Он уехал в земли Ордена, а оттуда — в Западную Европу. Далее о нем лишь известно, что в 1413 г. он был участником собора в Констанце. Причем, судя по его гербу, Юрий вступил в военно-монашеский орден святого Иоанна Иерусалимского.

Потомки смоленских князей — роды Жижемских, Коркодиновых, Кропоткиных, Дашковых, Порховских и другие — служили в XV–XVII веках как в Литве, так и в России. С XIV века служили великому князю московскому другие потомки удельных князей смоленских — Ржевские и Фоминские, видимо, лишившиеся своих уделов в результате литовского продвижения на восток. Со временем они потеряли свои княжеские титулы и стали родоначальниками многих известных служилых родов Московского государства — Полевых, Еропкиных, Толбузиных, Травиных, Осокиных и других.

Витовт в 1403 г. взял и Вязьму — столицу одноименного удельного княжества, находящуюся примерно в 210 км от Москвы и в 150 км от Смоленска. При этом вяземские князья признали себя вассалами Великого княжества Литовского, но сохранили свою власть в княжестве. Как и в случае со Смоленском, Василий I промолчал. Лишь в 1405 г. он вдруг послал двух татарских царевичей на литовские города Вязьму, Брянск и другие. Татары хорошо повоевали, много народу перебили и в плен увели, разорили и пожгли Литовскую землю до самого Смоленска и вернулись домой с большой добычей.

О жизни города Смоленска с 1404 г. по 1440 г. под властью наместников великого князя литовского практически ничего не известно. В позднейших документах упоминаются привилегии, данные городу великим князем литовским Витовтом, а позже Сигизмундом и Казимиром. Однако в чем заключались привилегии — неизвестно. Видимо, жили смоляне не так уж и плохо.

В 1410 г. в Грюндвальдской битве тремя смоленскими полками командовал Мстиславский князь Юрий, сын Семена Ольгердовича Лугвеня. Смоляне сумели остановить натиск крестоносцев, но сами понесли большие потери.

Остальные немецкие сведения о Смоленске того времени носят бытовой характер. Так, в 1415 г. в Смоленске был пожар и мор, а в 1430 г. объявился в городе огромный бесшерстный волк, который коих граждан покусал, а коих даже съел.

В 1434 г. великий князь литовский Сигизмунд отправил в Смоленск своего наместника воеводу Андрея Саковича. В 1440 г. смоляне восстали против власти великого князя литовского. Как гласит хроника Быховца: «И после Пасхи на святой неделе в среду вздумали смольняне, черные люди, кузнецы, кожемяки, сапожники, мясники, котельники Андрея силой выгнать из города и нарушить присягу; и вооружились они сулицами и стрелами, и косами, и топорами, и зазвонили в колокол. Андрей начал советоваться со смоленскими боярами, и бояре ему сказали: «Прикажи своим дворянам вооружаться, а мы с тобой; разве лучше даться им в руки?». И пошли на конях с копьями против них и сошлись они в городе у святого Бориса и Глеба и побили копьями много черных людей насмерть, а иные раненые остались живы, и разбежались черные люди от Андрея».

Однако ночью Андрей Сакович с женой несколькими смоленскими боярами бежал из города. Утром смоляне схватили маршалка{90} Петра и утопили в Днепре. Воеводой в Смоленске был выбран князь Андрей Дмитриевич Дорогобужский. Однако некоторым боярам новый воевода пришелся не по душе, и они поехали жаловаться к великому князю литовскому Казимиру. В ответ горожане позвали Мстиславского князя Юрия Лугвеневича, сына Семена Ольгердовича Лугвеня. Тот долго не заставил себя ждать и по прибытии объявил себя князем смоленским. Когда обиженные бояре вернулись от Казимира, князь Юрий некоторых из них казнил, а остальных отправил в темницу. Имущество опальных Юрий роздал своим боярам.

Весной 1441 г. великий князь литовский Казимир послал польско-литовское войско на Смоленск. Однако это войско постояло три недели под городом, «посады и монастыри пожгли, и людей множество увели в плен, и кровопролитие христианам учинили немалое»{91}. А затем польско-литовское войско было вынуждено двинуться восвояси.

Осенью 1441 г. Казимир собрал большое войско и лично отправился под Смоленск. Узнав о приближении Казимира, князь Юрий вместе с женой бежал в Великий Новгород. Смоленск был взят штурмом. После этого Казимир вновь назначил своим наместником Саковича, а сам отправился в Вильно.

Так закончилась последняя попытка смолян восстановить свою независимость, воспользовавшись усобицами в Литве.


Примечания:



7 Успенский Ф. И. Первые славянские монархии на северо-западе, СПб, 1872. С. 257.



8 Голубовский П. Печенеги, торки и половцы до нашествия татар. История южно-русских степей IX–XIII вв. Киев, 1884. С. 175.



9 Существует версия, что Святополк был не сыном Владимира, а племянником, сыном убитого им брата Ярополка. Однако достоверных подтверждений этой версии нет.



73 Следует заметить, что в XII–XVI вв. эти реки были намного полноводнее. Кстати, до 1917 г. пароходы ходили из Киева не только до Смоленска, но и на 100 верст выше по Днепру, за исключением, конечно, периодов засухи.



74 Всеволод Мстиславич — внук смоленского князя Романа Ростиславича, к 1239 г. сидел служилым князем в Пскове.



75 Молодой князь Михаил Ростиславович был троюродным племянником Всеволода Мстиславича.



76 В брак русские княжны обычно вступали в возрасте 12–17 лет.



77 Михаил Белозерский — сын Глеба Васильковича и татарской княжны Феодоры Сартаковны.



78 Мифтахов З. З. Курс лекций по истории татарского народа (1225–1552 гг.). С. 226.



79 По одной (и довольно спорной) версии Андрей — основатель рода князей Вяземских.



80 Горский А. А. Москва и Орда. М., Наука, 2000. С. 18.



81 Борисов Н. С. Политика московских князей (конец XIII — первая половина XIV века). М., Издательство Московского университета, 1999. С.324.



82 Полное собрание русских летописей. СПб, 1908. Т. 10. С. 206.



83 Коригайло — литовское языческое имя. Но его носитель успел для начала креститься по православному обряду и получил имя Константин, а затем перешел в католичество и стал Казимиром. Подобно другим Ольгердовичам, он менял веру по ситуации: на Руси он исповедовал православие, приезжая в Польшу, становился католиком, вернувшись в Чернигов, опять становился православным, и т. д.



84 Видимо, отдаленный родственник князей Святославичей.



85 Первой женой Витовта была Анна, дочь Святослава Ивановича Смоленского.



86 Иловайский Д. И. Собиратели Руси. М., Чарли, 1996. С. 163.



87 Города Руса, Ладога, Орехов, Копорье, Торжок, Городец и другие.



88 В ряде источников его называют Лев Иванович.



89 В разных источниках она фигурирует как Улита и Юлиания.



90 Маршалок — нечто типа бургомистра города.



91 Хроника Быховца.









Главная | В избранное | Наш E-MAIL | Добавить материал | Нашёл ошибку | Наверх