• 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 6
  • 7
  • * * *
  • Глава 22

    НЕ СЛИШКОМ БЛИЗКО К ГРАНИЦЕ

    Ни вблизи границы на выгодных естественных рубежах, ни в глубине территории западных приграничных округов заранее подготовленных оборонительных полос и рубежей не имелось. Не подготовленной к обороне оказалась и полоса укреплённых районов, существовавшая на старой государственной границе. 

    (История Великой Отечественной войны Советского Союза) (1941 – 1945. M., 1961. Т. 2. С. 49)

    1

    Жуков объявил, что разгром случился потому, что укрепрайоны находились слишком близко к границе.

    Не будем протестовать. Согласимся.

    Но не забудем того, что позади линии укреплённых районов, которые с июня 1940 года возводились вдоль новой государственной границы, находилась ещё одна, а то и две, и даже три линии уже давно построенных укрепрайонов. Они находились в 200 – 300, а то и 400 км от новой границы.

    Примеры:

    61-й Полоцкий УР – 370 км от границы, 55 км по фронту. 202 готовых ДОС. Но в этом укрепрайоне находился 1 (один) батальон.

    63-й Минский УР – 250 км от границы, 160 км по фронту. 206 готовых ДОС. «В Минском УРе к началу войны находился всего один пулемётный батальон, охранявший сооружения и склады» («Красная звезда», 25 ноября 2005 г.). Вы не пробовали одним батальоном держать фронт шириной в 160 км?

    65-й Мозырьский УР – 380 км от границы, 128 км по фронту. 155 готовых ДОС. Один батальон.

    25-й Псковско-Островский УР – 500 км от границы, 85 км по фронту, 147 полностью готовых ДОС. В том числе орудийные капониры новейшей конструкции постройки 1939 года. Чем объяснить его печальную участь?

    Недопустимой близостью от границы тут никак не отмазаться. А объясняется трагедия тем, что в этом укреплённом районе вообще не было никаких войск.

    2

    Сложившуюся ситуацию разберём на примере Псковско-Островского УР.

    Важность этого укреплённого района чрезвычайна. Через него пролегает стратегическая железнодорожная магистраль Варшава – Вильнюс – Даугавпилс – Остров – Псков – Ленинград. От границы вдоль этой магистрали и наступали немцы. С боями они вышли к Ленинграду и его блокировали.

    На это им потребовалось 18 дней.

    Так много времени потому, что основные силы группы армий «Север» – пехотные дивизии с конными повозками. 700 км пешком в сапогах с винтовкой за спиной, с полной выкладкой – путь нелёгкий. Так ведь не по прямой же войска идут. Они ведут бои, маневрируют. Тут все 1 000 км набирается. Вот почему немцы шли к городу Ленина так медленно, так долго. А укрепрайонов на своём пути они не заметили.

    Но сил на штурм Ленинграда у них не было. Они были вынуждены остановиться, окопаться, закрепиться. Линия фронта пролегла от Балтики через новгородские и псковские земли к Калинину и Москве, далее на юг.

    В Псковской области немцами под огнём Красной Армии была возведена оборонительная линия «Пантера». Советские полки и дивизии непрерывно атаковали, немцы отбивали атаки и продолжали строить. Из брёвен они делали сруб наподобие русской избы, только вместо окон – широкие щели для ведения огня. Вокруг сруба, отступив на метр-полтора, возводили другой. Пространство между двумя рядами брёвен заполняли землёй и камнями. Сверху – три – пять накатов брёвен и метровый слой камней. Всё это засыпалось землёй. Получался холм с амбразурами. Между такими холмами – траншеи…

    Вот взгляд энтузиастов-поисковиков из XXI века: «Расстояние от Великих Лук до Идрицы мы проехали на машине примерно за два часа. Красная Армия, сокрушая гитлеровскую оборонительную линию «Пантера», шла здесь с ожесточёнными боями целых полтора года» («Красная звезда», 23 мая 2008 г.).

    Немцы – 700 км от границы к Питеру за 18 дней.

    Наши – 100 км за полтора года.

    Почему?

    Потому что немцы встали в оборону, а Красной Армии никто летом 1941 года задачу на оборону не ставил и к обороне её не готовил. Перед ней стояли другие задачи.

    Проламывая оборонительную линию «Пантера», дивизии Красной Армии несли потери.

    Какие именно?

    Ответ из той же статьи: «Бои в ряде районов Псковщины были затяжные, и никто точно не знает, сколько погибло солдат. Официально считалось, что захоронено их здесь более полумиллиона, но сейчас, когда открылся доступ к архивам, выясняется, что гораздо больше».

    Германская оборонительная линия «Пантера» – это обыкновенные траншеи и дерево-земляные огневые точки и блиндажи.

    А германская армия летом 1941 года шла в этих же районах через советские оборонительные линии, сопротивления не встречая и потерь не неся.

    Про один из опорных пунктов Псковско-Островского УР рассказывает генерал-лейтенант инженерных войск Б. В. Бычевский: «5 июля части Северо-Западного фронта оставили город Остров. Когда я узнал об этом, первым состоянием было недоумение – я даже не поверил этим сведениям. А укреплённый район? Отдан без боя, что ли? С каким напряжением летом и осенью 1939 года мы создавали там сильные опорные пункты, прикрывающие основные дороги и подступы к этому городу! На 15-километровом фронте границы было построено 20 двухэтажных железобетонных артиллерийских сооружений на 40 76-мм противотанковых орудий и 17 пулемётных сооружений на 30 – 40 пулемётов. Невыполненный, а затем отменённый в 1940 году монтаж вооружения в тех ДОТах можно ведь было выполнить полевым вооружением! Если этот рубеж так быстро взят, значит, он не был занят нашими войсками. Или, может быть, обойдён? Только много времени спустя я узнал лишь некоторые причины столь быстрого прорыва укреплённых районов на старых государственных границах. Написано об этом, кстати сказать, очень мало. Напомню лишь характерный штрих. К городу Острову срочно была направлена 111-я стрелковая дивизия, но, не успев занять оборонительный рубеж, вынуждена была под натиском численно превосходящего противника отступить на наш Лужский рубеж» (ВИЖ. 1963. № 1. С. 65).

    А причина всё та же. Слишком много войск находилось западнее всех линий укреплённых районов. Когда припекло, дивизии 41-го стрелкового корпуса не успели занять Псковско-Островский УР и подготовиться к обороне.

    3

    Немцы были остановлены чуть восточнее и севернее этих мест. Окопались. Используя землю, брёвна и камни, под огнём Красной Армии они смогли построить оборонительную линию и держать её полтора года, перемолотив сотни тысяч советских солдатиков.

    У немцев не было двухэтажных орудийных ДОТов, соединённых между собой железобетонными подземными галереями.

    У Красной Армии было 20 лет на подготовку своей страны к обороне. Если бы двухэтажные железобетонные капониры были заняты постоянными гарнизонами, а между ними возведена полевая оборона войск, то дивизии Красной Армии могли тут держаться не полтора года, а гораздо дольше. И молотить немцев сотнями тысяч. Но не молотили. И не держались. Их тут просто не было.

    В январе 1941 года Великий Стратег якобы перед всем высшим командным составом заявлял Сталину, что в Белоруссии укреплённые районы возводят слишком близко от границы. Но Стратег забыл почему-то напомнить Сталину, что позади этих укреплённых районов находятся вторая и третья линии УР, уже готовые, но войсками не занятые.

    Если бы Жуков перед войной вывел из мышеловки в районе Белостока один стрелковый корпус, а лучше – всю 10-ю армию и поставил бы её дивизии в укрепления на новой и старой границах, то ход войны был бы совсем иным.

    4

    Генерал-полковник Ю. Горьков объявил, что планы войны, планы обороны великого государства заключались в том, чтобы прикрыть границу, т.е. в том, чтобы из состава дивизий, корпусов и армий Первого стратегического эшелона выделить передовые батальоны в помощь пограничникам.

    Если весь стратегический план именно в этом и заключался, то резонно задать вопрос: а почему полководец Горьков ещё не разжалован в рядовые?

    Если он действительно считает, что план обороны государства мог сводиться к плану выделения передовых батальонов для усиления погранзастав, значит, нечего ему щеголять в штанах с лампасами.

    Если же Горьков понимает, что стратегический план войны не может сводиться к прикрытию границы, но публично на весь мир такую чепуху несёт, позоря напускным невежеством высший командный состав Российской армии, значит, ему и вовсе в рядах генералов делать нечего.

    Но даже согласившись с мудрейшим стратегом Горьковым и его заявлениями о том, что весь план обороны государства сводился к плану прикрытия государственной границы силами передовых батальонов из состава дивизий Первого стратегического эшелона, зададим вопрос: а где планы использования семи армий Второго стратегического эшелона?

    Вдоль старой границы лежала цепь никем не занятых укрепрайонов, и прямо на этой линии без всяких планов располагались семь армий.

    Ведь не надо было быть Великим Стратегом для того, чтобы отдать простые и ясные приказы ещё до войны. У нас шла речь про 186-ю стрелковую дивизию 62-го стрелкового корпуса 22-й армии, которая тайно выдвигалась к западным границам из Уральского военного округа. На примере этой армии давайте и рассмотрим возможные варианты боевой задачи для армии, корпусов и дивизий, которые в её состав входили.

    Трудно ли было Великому Стратегу черкнуть ещё до начала войны что-нибудь типа:

    «Командарму-22 генерал-лейтенанту Ершакову.

    Силами одного корпуса занять Себежский УР, силами другого – Полоцкий УР. Готовить оборону. Стоять насмерть. Ни шагу назад. Жуков».

    На примере всё той же 22-й армии посмотрим, что было бы дальше при таком раскладе. Получив приказ от Жукова об обороне на линии старой государственной границы, командующий 22-й армией генерал-лейтенант Ершаков мог бы быстро отдать приказы командирам корпусов. Что-нибудь типа:

    «Командиру 51-го стрелкового корпуса комбригу Поветкину силами двух стрелковых дивизий и двух корпусных артиллерийских полков занять Полоцкий УР, готовить оборону. Одну стрелковую дивизию выделить в резерв армии. Командиру 62-го стрелкового корпуса комбригу Карманову силами двух дивизий и двух корпусных артиллерийских полков занять Себежский УР. Одной стрелковой дивизией занять оборону на стыке двух УР. Командарм-22 Ершаков».

    Кстати, о комбригах. Для тех, кто не читал «Ледокол», рекомендую главу «Про комбригов и комдивов». В 22-й армии было два корпуса. Обоими корпусами командовали комбриги, хотя у них в подчинении были командиры дивизий в звании генерал-майоров.

    Получив такие приказы, командующий армией, командиры корпусов и дивизий знали бы, что им делать. 22-я армия заняла бы два укреплённых района и держала бы их. За две недели можно было возвести несокрушимую оборону.

    Вот пример. «Каждое село было превращено в крепость. Дом с домом соединялись траншеями. На всех более или менее танкодоступных направлениях пролегли противотанковые рвы. Глубина рвов достигала нескольких метров, и многие из них заполнялись водой. Всё это дополнялось почти сплошными минными полями и проволочными заграждениями». Так Маршал Советского Союза С. С. Бирюзов описывает германскую оборону в районе Мелитополя летом 1943 года (Когда гремели пушки. М., 1962. С. 204).

    На этот рубеж отошли осколки разбитой под Сталинградом 6-й германской армии. Маршал Бирюзов продолжает: «Войска эти конечно, были сильно потрёпаны, но при наличии хороших оборонительных позиций и они оказали упорное сопротивление».

    Сравним два примера. Остатки и осколки разбитой 6-й германской армии обороняются в голой степи. Всё как на ладони. Тут нет леса. Тут мало воды. Естественных препятствий почти никаких. Оборонительные позиции трудно маскировать, траншеи нечем крепить и перекрывать, нет брёвен для постройки блиндажей и землянок. Но немцы превращают каждую деревню в крепость. Каждый дом – в опорный пункт.

    А вот свежая советская 22-я армия летом 1941 года разгружалась в районе, где возведено два укреплённых района. Тут железобетонные оборонительные сооружения. Это же вам не глиняная хата с соломенной крышей, приспособленная для обороны. Себежский УР в стадии строительства, но в Полоцком на фронте 55 км 202 готовых ДОС. Тут множество естественных препятствий: озёр, болот, рек и речушек. Противнику тут преграждают путь мощные водные преграды – Западная Двина и Великая. Текут они в правильном направлении – поперёк основных путей наступления противника. Кроме того, тут много леса. Его хватит как для маскировки войск, штабов и войсковых тылов, так и в качестве строительного материала для полевой обороны. Главное в том, что любой лес – это противотанковый район. Пехоте в лесу танки не страшны. Да и авиация тоже.

    Если бы только войскам отдали приказ на оборону…

    Но мы теперь знаем со слов генерала армии Квашнина, что его дальний предшественник на посту начальника Генерального штаба генерал армии Жуков ситуацию оценивал правильно, но не совсем… Потому приказа на оборону не отдавал, вместо этого сдавал в гитлеровский плен советских солдат миллионами, города – десятками и сотнями, деревни – тысячами, родную землю – сотнями тысяч и миллионами квадратных километров.

    6

    Те укрепрайоны, которые гитлеровцы не успели захватить уже в ходе войны, пришлось занимать войсками, которые были совершенно не подготовлены к действиям в них, не знали сильных и слабых сторон оборонительных сооружений, не были обучены тактике. На оборону укрепрайонов бросали всех, кто попадался под руку.

    Генерал-полковник П. А. Белов свидетельствует, что брошенный Тираспольский укреплённый район пришлось держать силами 5-й кавалерийской дивизии… «Это едва ли не единственный случай в истории, когда конница была использована в качестве полевого заполнения между долговременными огневыми сооружениями укреплённого района» (ВИЖ. 1959. № 1. С. 61).

    Шепетовский УР держали отставшие от 16-й армии бойцы и командиры разных подразделений и частей, Могилёв-Подольский – строительные батальоны и части НКВД. Киевский УР обороняли десантники 2-го воздушно-десантного корпуса, 4-й отдельный мотострелковый полк НКВД, ополченцы, курсанты пехотного и артиллерийского училищ и даже отряд курсантов окружных интендантских курсов.

    Но даже и эта наспех организованная оборона давала результаты.

    Измотанная боями и маршами 5-я армия генерал-майора танковых войск Потапова, потеряв более трёх четвертей своего состава, почти все танки и артиллерию, испытывая острую нехватку боеприпасов, ГСМ и продовольствия, отошла в Коростеньский УР и держала его с 12 июля до 21 августа. Могла бы держать и дальше, но соседний Западный фронт рухнул и противник огромным крюком охватил Юго-Западный фронт. Из-за этого был отдан приказ 5-й армии оставить УР и отходить за Днепр.

    А ведь Коростеньский УР перед войной был брошен, гарнизоны выведены из него, вооружение, боеприпасы, оборудование вывезено.

    Если бы УР перед войной находился в боевом состоянии, и если бы гарнизоны никуда не уходили, да к тому же в нём находилась бы пара стрелковых дивизий, то этот рубеж можно было держать очень долго.

    Расположенный чуть южнее Киевский УР находился точно таком же, т.е. заброшенном, состоянии. Его держала спешно сформированная из всего, что попадётся под руку, 37-я армия о главе с генерал-майором А. А. Власовым. На подступы к Киеву вышли дивизии 1-й танковой группы и 6-й армии, т.е. главной ударной группировки германских войск, которые действовали южнее Полесья.

    37-я армия держала оборону Киева с 11 июля по 18 сентября 1941 года. В те дни у терминов «армия генерала Власова» и «власовец» было иное, непривычное для современного человека значение.

    Киевский УР так никогда и не был прорван. Армия Власова и дальше могла держать его, но немцы взломали фронт Красной Армии гораздо севернее и гораздо южнее Киева и гигантскими клещами замкнули кольцо окружения вокруг Юго-Западного фронта.

    Если бы все советские УР на старой границе перед войной были заняты уровскими частями и полевыми войсками, то германская армия никогда не дошла бы не только до Москвы, Ленинграда и Сталинграда, но и до Смоленска и Киева.

    7

    Младший лейтенант, впоследствии боец РОА, рассказал о брошенных громадах железобетонных огневых сооружений, в районе которых не видно никаких следов войны и боёв. Но и коммунист генерал-лейтенант инженерных войск Б. В. Бычевский сообщил о том же.

    Рассказ младшего лейтенанта Самутина, который в конце войны добровольно, совершенно сознательно вступил в Русскую Освободительную Армию (РОА) и доблестно воевал против антинародной власти, ничем не отличается от рассказа генерала армии Квашнина, который через 60 лет после тех событий возглавлял Генеральный штаб ВС России.

    Картина полностью совпадает. Войска Красной Армии в первые дни и недели войны воевали без всяких планов. Приказа на оборону им никто не отдавал. Жуков не удосужился поставить им оборонительные задачи.

    Разница только в том, что в рассказе младшего лейтенанта подробностей больше и вещи он называет своими именами.

    А генерал армии изворачивается.

    Возразят, что младший лейтенант изменил присяге… Можно ли ему после того верить? На этот вопрос у меня ответа нет. Поступайте как нравится. Но имейте в виду, что генерал армии Квашнин, как, впрочем, и все советские генералы, тоже изменил присяге. Клялся до последнего дыхания хранить верность советскому народу и советскому правительству, но клятву свою нарушил, советской родине изменил, переметнулся на сторону тех, кто Советский Союз разрушал.

    Разница в том, что младший лейтенант, осознав, что режим антинародный, взял в руки оружие и пошёл против того режима воевать, а генерал армии Квашнин не стал воевать ни за коммунистическую власть, ни против неё.

    Ждал, кто победит, на ту сторону и перебежал.

    * * *

    Некий «антисуворов» объявил, что Жуков может считаться великим уже за то, что спас Москву и Ленинград.

    Но ни Москву, ни Ленинград Жуков не спасал.

    Перед войной Жуков вывел войска к западным границам за несколько линий укреплённых районов, оставив войска без укреплений, а укрепления – без войск, и тем открыл дорогу Готу, Гудериану, Клейсту, Манштейну на Минск, Киев, Одессу, Вильнюс, Ригу, Таллин, Севастополь, Харьков, Ленинград, Смоленск, Орёл, Курск, Москву, в конечном итоге – и на Сталинград.









    Главная | В избранное | Наш E-MAIL | Добавить материал | Нашёл ошибку | Наверх