ОПЕРАЦИИ

Эйтингон сыграл ведущую роль в проведении ставших легендарными оперативных радиоигр против немецкой разведки, которые получили названия «Монастырь» и «Березино». Разработкой оперативной игры занимались комиссар госбезопасности 3-го ранга Павел Судоплатов, комиссар госбезопасности Наум Эйтингон, подполковник Михаил Маклярский и начальник отдела 3-го (секретно-политического) управления НКВД комиссар госбезопасности Виктор Ильин. Центральной фигурой операции «Монастырь» был Александр Демьянов – агент советской контрразведки «Гейне», в архивах абвера значившийся как «Макс». Выходец из дворянской семьи, сын казачьего есаула, племянник начальника контрразведки белого генерала Упагая, в юношеские годы живший

за границей, с момента своего начавшегося в 1929 году сотрудничества с ОГПУ он имел более чем десятилетний стаж агентурной деятельности.

Согласно плану операции, нужно было довести до немецкого разведцентра дезинформацию о якобы существующей в Москве антисоветской церковно-монархической организации «Престол». Лидером легендируемого «Престола» был «назначен» известный до революции поэт Борис Садовский, которого чекисты использовали «втемную». Происходя из знатного дворянского рода, он, по легенде, враждебно относился к советской власти и пытался выйти на связь с фашистами, призывая Гитлера восстановить русское самодержавие. В июле 1941 года Садовский, больной и почти без средств к существованию, жил в московском Новодевичьем монастыре. НКВД организовал личные встречи Садовского с Демьяновым и другими своими агентами, якобы поддерживающими антисоветские идеи.

Главные члены «Престола» – Садовский и скульптор Сидоров – были хорошо известны немецкой разведке, так как некоторое время учились в Германии, а Демьянов был вхож в круги немецкого посольства. Таким образом, войдя в доверие к абверу, НКВД рассчитывал выявить немецких агентов на территории СССР.

В феврале 1942 года Демьянов перешел линию фронта под Гжатском в качестве эмиссара организации «Престол». Действуя в соответствии с выработанной легендой, он рассказал немцам о церковно-монархической организации. Фронтовая группа абвера отнеслась к Демьянову с недоверием, допрашивала его, инсценировала расстрел. Своей стойкостью «Гейне» рассеял сомнения немецких офицеров. Было установлено, что он, не живший после революции за границей, не вовлекался в довоенные операции ОГПУ-НКВД, проводившиеся через русских эмигрантов. Для организации сотрудничества с «Престолом» немцы направили «Гейне» в Смоленск на учебу в школу абвера, не подозревая, что агент советской контрразведки является специалистом в области радиотехники. Планировавшаяся работа «Гейне» без немецкого радиста на советской территории была благоприятна для развития операции «Монастырь». Пройдя курс обучения, «Гейнс» 15 марта 1942 года был заброшен на парашюте в Ярославскую область. Для закрепления положения в германской разведке Демьянова устроили на службу в качестве офицера связи в Генштаб РККА (при маршале Советского Союза Борисе Михайловиче Шапошникове). От имени «Макса» он передавал дезинформационные материалы по якобы самостоятельно сконструированной рации. Гитлеровцам поступали радиограммы о «местах дислокации» частей Красной Армии. Агент НКВД сознательно не обращался к абверу с решением определенных вопросов в течение четырех месяцев. В противном случае, бдительность немецкой разведки обрекла бы на проват операцию «Монастырь».

«Курьеры»

Для организации встреч с агентами абвера в Москве были определены явочные квартиры. Начался новый этап операции, получивший название «Курьеры». В августе

1942 года «Гейне» попросил немецкую разведку заменить вышедший из строя радиопередатчик. Вскоре два курьера – «Станков» и «Шалов» – прибыли в* Москву с новой рацией, шифровальными блокнотами и деньгами для «Гейне». В задачи агентов входило проведение диверсий в Москве, сбор сведений для германской разведки и установление необходимых контактов. «Станков»-и «Шалов» прибыли на явочную квартиру тестя Демьянова – профессора Бориса Березанцова. Вскоре чекисты арестовали «Станкова» и «Шалова». Немецкой разведке «Гейне» сообщил, что при доставке радиопередатчик был поврежден.

7октября 1942 года очередные курьеры – «Зюбин» и «Алаев» – доставили 6 Москву новую рацию, 20 тыс. рублей и документы для задержанных ранее агентов. Сотрудники НКВД арестовали и этих посланцев абвера.

«Зюбина» удалось привлечь к оперативной игре и по его радиостанции передать германской разведке дезинформацию. Операция «Курьеры» велась по двум линиям: от имени «Гейне» и «Зюбина» с «Алаевым», якобы использовавших собственные связи в Москве. Скомпрометированный перед абвером «Шалов» был выведен из игры. Радиотехническую сторону операции обеспечивал сотрудник 4-го Управления НКВД Вильям Фишер, ставший знаменитым по своей последующей деятельности в США под именем Рудольфа Абеля.

В ноябре 1942 года немцы предложили «Гейне» сообщить о работе организации «Престол». Чекисты создали несколько опорных пунктов легендируемой организации в Горьком, Новосибирске, Свердловске, Челябинске и других городах. Это были явочные и конспиративные квартиры со специально подготовленной агентурой.

Глава абвера адмирал Вильгельм Канарис хвастался «источником информации в высших сферах СССР» перед своим соперником, начальником 6-го управления РСХА бригаденфюрером СС Вальтером Шелленбергом. 20 декабря 1942 года адмирал поздравил «Гейне» (Демьянова) с награждением Железным крестом 1-й степени. Тогда же «Гейне» был удостоен ордена Красной Звезды. Жена и тесть Демьянова – Татьяна и Борис Березанцо-вы – были награждены медалью «За боевые заслуги».

Операция «Курьеры», задуманная как контрразведывательная, приняла, как потом вспоминап Судоплатов, характер стратегической дезинформационной радиоигры. Часть информации, направляемой в Берлин, возвращалась в органы госбезопасности СССР. Материалы, предоставляемые сотрудниками немецкой и английской разведок, являвшимися также агентами НКВД, при анализе оказывались разработанными «Гейне». Получение «дезинформации» доказывало ее действенность. Более того, зарубежные спецслужбы сообщали органам госбезопасности СССР о «важном источнике абвера». Правдоподобность передававшихся немцам сведений обеспечивала и сеть агентов в Наркомате путей сообщения. Телеграммы

«Гейне» содержали информацию о железнодорожных перевозках воинских частей, боеприпасов, снаряжения. Для подтверждения «проведенных» диверсий были организованы сообщения в прессе, сымитированы вредительства на железных дорогах (например, под городом Горьким).

В отдельных случаях, когда это было выгодно командованию Красной Армии, абвер получал от «Гейне» правдоподобные сведения. В этом участвовал сотрудник оперативного Управления Генштаба РККА генерал Сергей Штеменко. Операции Красной Армии, о которых сообщалось немецкой разведке (а она информировала верховное командование вермахта), имели отвлекающее, вспомогательное значение. Дезинформационные мероприятия такого типа были предприняты перед Сталинградской и Орловско-Курской операциями. Предупрежденные о готовящихся ударах Красной Армии под Ржевом, немцы отразили натиск советских войск. Но окружение группировки фельдмаршала Паулюса в Сталинграде и стратегическое наступление в районе Курска и Орла явились неожиданностью для фашистского командования.

Руководители операции Судоплатов и Эйтингон были награждены орденами Суворова 2-й степени. Такая награда по своему статусу полагалась командующим армий и фронтов за выигранные сражения.

«Березино»

Во время операций «Монастырь» и «Курьеры» агентуре чекистов не удалось проникнуть в Берлин, о чем самокритично доложил Сталину и Молотову нарком госбезопасности Меркулов. На приеме Сталин предложил Су-доплатову и Эйтингону расширить рамки радиоигры. Чекисты думали вновь направить «Гейне» к сотрудникам абвера. Сам «Гейне» в рапорте-предложении на имя начальника 3-го отдела 4-го управления НКВД полковника госбезопасности Михаила Маклярского предложил направить «члена организации «Престол» (агента-переводчика Красной Армии) в лагерь немецких военнопленных.

Организованный «побег» участника церковно-монархической организации и группы военнопленных предполагал последующую связь «Гейне» с абвером. В очередной радиограмме для немецкой разведки Демьянов сообщил о своем «переводе» из группы связи Генштаба РККА в технические части в звании инженер-капитана.

Летом 1944 года Демьянов был командирован в освобожденный от оккупантов Минск. Вскоре он сообщил в Москву о предположениях немецкого командования, считавшего, что в белорусских лесах скрываются попавшие в окружение группы немецких солдат и офицеров.

Во время операции «Багратион» руководство госбезопасности решило «создать» для немецкого командования якобы скрывающуюся крупную немецкую воинскую часть, с двумя сотнями больных и раненых, испытывающую нехватку оружия, боеприпасов, обмундирования, продовольствия и медикаментов. Вскоре в органы германской разведки поступило сообщение от «Гейне». 18 августа 1944 года через радиостанцию «Престол» агент информировал о нахождении в белорусских лесах разрозненных групп немецких солдат и офицеров, стремящихся прорваться за линию фронта. Командование вермахта решило помочь этим группам выйти из советского тыла, одновременно используя их для проведения диверсий.

Оплане оперативной игры с верховным командованием вермахта Меркулов доложил в Государственный Комитет Обороны и лично Сталину, Молотову, Берия. Получив их согласие, чекисты сформировали группу из 20 человек во главе с майором Борисовым, которую забросили в район Березино (Белоруссия). Этот отряд состоял из сотрудников советской контрразведки и завербованных ими немецких военнопленных (в том числе подполковника Шерхорна). Подполковник Генрих Шерхорн командовал 36-м охранным полком 286-й охранной дивизии, входившей в состав группы армий «Центр». Он попал в советский плен под Минском 9 июля 1944 года. Шерхорн устраивал чекистов тем, что 36-й охранный полк плохо знали в вермахте, как и самого командира.

Большие планы относительно отряда Шерхориа строил известный нацистский диверсант Отто Скорцени. Он хотел под видом рабочего батальона военнопленных передислоцировать отряд к линии фронта и ударить в тыл частям Красной Армии. 25 августа Демьянов получил ответ: «Благодарим вас за ваше сообщение. Просим помочь нам связаться с этой немецкой частью».

В тот же день на озеро Песчаное выехала оперативная группа во главе с комиссаром госбезопасности Эйтинго-ном. В состав группы входили шестнадцать опытных чекистов. которые непосредственно руководили операцией на месте в Белоруссии, в том числе Маклярский, исполнявший роль «Шерхорна», полковник госбезопасности Георгий Мордвинов, руководитель группы 4-го Управления полковник госбезопасности Яков Серебрянский, майор госбезопасности Вильям Фишер.

В ночь на 15 сентября 1944 года чекисты на подступах к базе задержали двух немецких парашютистов (одному удалось бежать, он был задержан позднее). Второй курьер Воробьев показал на допросе, что они были сброшены по приказу штаба группы армий «Центр» для установления связи с окруженной немецкой воинской частью.

Немецкой разведке «Гейне» передал радиограмму об установлении контакта с воинской частью под командованием подполковника Шерхорна (в оперативной переписке именовавшегося «Шубиным»), Абвер проверил биографические данные подполковника, доложил Гитлеру и Герингу о необходимости оказания помощи отряду. Для принятия направляемых агентов, продуктов питания, техники и боеприпасов чекисты установили «место дислокации» отряда Шерхорна в районе озера Песчаное в Минской области. С сентября 1944 года группы армии «Центр» (под командованием генерал-полковника Рейнгардта) и «Абверкоманда-103» неоднократно забрасывали своих сотрудников в советский тыл и оказывали материальную поддержку «немецкой группе» в Белоруссии.

Например, в ночь на 9 октября была сброшена группа из пяти человек во главе с прибалтийским немцем

унтер-офицером СС Пандерсом из 501-го десантно-штурмового батальона («замок Фриденталь»), В этот же день была задержана еще одна группа из того же батальона СС. Также были посланы специалисты по диверсиям из дивизии СС «Бранденбург» и группа боевиков-эсэсовцев. Прибывавшие сотрудники абвера вербовались советской контрразведкой. От их имени под контролем руководителей операции «Березино» направлялись дезинформационные радиограммы в Германию.

Скорцени, пославший Шерхориу четыре группы, потерял саязь с двумя, но от двух стал получать «данные». Регулярно сбрасывались продовольствие и боеприпасы. Планировалось вблизи лагеря Шерхорна сооружение посадочной площадки. Сначала должны были вывезти больных и раненых, а затем остальных солдат. Был назначен срок – конец октября 1944 года.

В конце сентября Рейнгардту было доложено о численности «группы Шерхорна»: 1500 человек, включающей в себя 200 русских – бывших полицейских, скрывающихся от Н К.ВД. Этот отряд якобы был разделен на три части в целях мобильности и скрытности действий. Группы под предводительством майора Диттмана, подполковников Михаэлиса и Эрккардта (завербованных советской контрразведкой военнопленных) «продвигааись» к линии фронта для соединения с частями вермахта. С декабря 1944 года связь с абвером осуществлялась уже по трем каналам. Чтобы не допустить посадки немецких самолетов для эвакуации «раненых», в разведцентр противника поступали сообщения о боевых столкновениях отряда Шерхорна с частями Красной Армии. Параллельно сотрудники 4-го управления провели вспомогательную радиоигру по дезинформации абвера о шпионаже в советском тылу. В конце января 1944 года по рации «Зюбина» в фашистский разведцентр было передано донесение об установлении связи с действующей в Смоленской области группой дезертиров-красноармейцев. Эта дезинформация использовалась в целях контакта с создаваемой в Германии по указанию Гиммлера «Русской освободительной армией» во главе с бывшим советским генералом Власовым. Немецкая разведка материально помогала «группе дезертиров», в состав которой входили 15 бойцов НКВД. Получив сообщение об «освобождении» дезертирами военнопленного германской армии капитана фон Ганшта, абвер отправил в советский тыл двух курьеров. В апреле 1945 года прибывшие немецкие агенты были арестованы чекистами, а в берлинский разведцентр передана информация об их передвижении с фон Ганштом на запад.

В начале марта 1945 года абвер информировали о подходе легендируемых передовых групп Шерхорна к границам Литвы. Для обеспечения продвижения «своих соотечественников» в Восточную Пруссию командование вермахта направило поляков – агентов немецкой разведки, которые по прибытии в СССР были арестованы сотрудниками НКГБ. 28 марта 1945 года Шерхорн получил телеграмму за подписью начальника Генштаба сухопутных войск Германии генерал-полковника Гейнца Гудериана о присвоении ему звания полковника и награждения, вместе с другими офицерами, «находящимися на советской территории», Железными крестами по приказу Гитлера. Вплоть до окончания войны немецкая разведка поддерживала фуппу «Шубина». 5 мая 1945 года от абвера пришла последняя телеграмма, извещавшая о прекращении оказания помощи в связи со сложившейся обстановкой. В действительности отряд Шерхорна в это время находился под Москвой. Знаменитый Скорцени, вывезший из-под ареста Муссолини, похитивший попытавшегося отколоться от Гитлера венгерского диктатора адмирала Хорти, так и не дождался Шерхорна.

В конце операции «Березино» в советский тыл было заброшено 25 агентов абвера, прислано свыше 2 млн. рублей, много оружия, боеприпасов, обмундирования, продовольствия, 13 радиостанций (7 из которых были включены в игру).

Из материалов немецких архивов известно, что командование вермахта совершило несколько роковых оши-

бок отчасти из-за того, что целиком полагалось на информацию абвера, полученную от источников из Советского Верховного Главнокомандования. С другой стороны, важные операции Красной Армии осуществлялись в 1942-1943 годах именно там, где их «предсказывал» для немцев «Гейне-Макс», но они имели отвлекающее, вспомогательное значение.

Операция «Монастырь» оказалась на редкость удачной: советский разведчик Александр Демьянов стал «лучшим» информатором немецкой военной разведки абвера. Об этом свидетельствует награждение «Макса» «Железным крестом с мечами». Москва удостоила его ордена Красной Звезды.

Были отмечены и заслуги руководителей. 5 ноября 1944 года ордена Суворова 2-й степени были удостоены Судоплатов и Эйтингон. 9 июля 1945 года Указом Президиума Верховного Совета СССР Эйтингону было присвоено звание генерал-майора.









Главная | В избранное | Наш E-MAIL | Добавить материал | Нашёл ошибку | Наверх