Сильному и мудрому даны его дары не для того, чтобы угнетать, а чт...

Сильному и мудрому даны его дары не для того, чтобы угнетать, а чтобы помогать и поддерживать слабого

Джон Рескин

По определению выдающегося русского монголоведа Г. Е. Грумм-Гржимайло, Токта (монг. Тохтогу) «среди сыновей Менгу-Тимура выделялся особой талантливостью и честолюбием». {140} И в самом деле, этому царевичу удалось взять верх в кровавой борьбе за власть, избавиться от опеки грозного бекляри-бека Ногая и устранить опасность раскола Золотой Орды. К концу правления Токты Орда окончательно превратилась в самостоятельное и могущественное государство, занимающее важное место на мировой арене.

I

Токта, родившийся около 1274 г., {141} был одним из младших сыновей Менгу-Тимура, первого хана Золотой Орды. У него было девять братьев, однако его мать, Олджай-хатун из рода кунграт, была старшей женой Менгу-Тимура, что давало Токте определенные преимущества в вопросе престолонаследия. Сыном Олджай был также Алгуй, старший сын Менгу-Тимура, который в силу своего происхождения и стал одним из соправителей хана Тула-Буги. {142}

К 1290 г. Токта уже достиг шестнадцати лет и, вероятно, уже не раз имел возможность продемонстрировать свои качества, необходимые правителю. По крайней мере, Тула-Буга и его соправители вскоре после своего прихода к власти увидели в нем опасного конкурента и предприняли попытку устранить его. Спасая свою жизнь, Токта бежал на восток Золотой Орды, во владения Билыкчи б. Беркечара, который являлся к тому времени старейшим представителем рода Джучидов. Тула-Буга и Алгуй с братьями в это время были поглощены противостоянием со своим бекляри-беком Ногаем и поэтому пока решили удовлетвориться бегством брата-конкурента, не предпринимая дальнейших попыток преследовать его.

Токта, в свою очередь, вступил в сговор с Ногаем, которому он направил почтительное письмо: «Двоюродные братья покушаются на мою жизнь, ты же старший, я прибегаю к защите того, кто является старшим, дабы он поддержал меня и прекратил покушение родственников на меня. Пока я жив, я буду подчинен старшему и не нарушу его благоволения». {143} Послание оказалось очень кстати, поскольку Ногай как раз в это время задумал избавиться от непокорного хана Тула-Буги и его братьев. Юный Токта представлялся ему вполне подходящим кандидатом в ханы – достаточно активным, чтобы занять трон и недостаточно сильным, чтобы выйти из-под его, Ногая, влияния.

Как мы помним, бекляри-беку удалось заманить Тула-Бугу-хана вместе с Алгуем, Кунчеком и Тогрулом в ловушку и схватить. Однако ответственность за их казнь он возложил на Токту. И царевич, которому было тогда всего 17 лет, хладнокровно приказал казнить своих двух двоюродных и двух родных братьев, а немного позже – еще троих сыновей своего отца, принявших сторону Алгуя и Тогрула. Хладнокровие и решительность Токты произвели сильное впечатление на золотоордынскую знать, и даже совершение им многократного братоубийства не стало препятствием для избрания его в ханы – тем более что за его спиной стоял грозный Ногай. А бекляри-бек. находясь на пике своего могущества, как-то умудрился проглядеть, что Токта оказался куда более властным и решительным правителем, нежели казалось поначалу…

II

Впрочем, в течение довольно длительного времени Токта вел себя с бекляри-беком весьма покладисто. В первые два-три года своего правления он по велению Ногая устранил многих влиятельных нойонов и военачальников, некогда служивших еще его отцу, и даже свою мачеху Джиджек-хатун – влиятельную вдову Менгу-Тимура. Тем самым хан усыпил бдительность бекляри-бека, который несколько ослабил контроль действий хана, что позволило Токте принимать и самостоятельные решении.

Так, в 1293 г. хан решил заменить великого князя Дмитрия Александровича Переяславского его братом – Андреем Городецким, который в очередной раз сумел склонить влиятельных ханских советников на свою сторону. Вместе с Андреем Токта направил на Русь своего брата и верного соратника Тудана во главе многочисленных ордынских войск. Поход на Русь 1293 г., известный по русским летописям как «Дюденева рать», привел к очередному разорению и опустошению Владимира, Суздаля, Мурома, Юрьева, Переяславля, Коломны, Москвы, Можайска, Дмитрова, Углича и других городов, напомнив русским походы Бату и Неврюя. Цель «рати» была достигнута: великий князь Дмитрий был свергнут, а вскоре и формально отрекся от великого княжения в пользу младшего брата. {144}Как мы помним, старший сын Невского являлся ставленником Ногая, и Токта сильно рисковал, действуя за спиной бекляри-бека в пользу Андрея. Однако то ли Дмитрий Александрович со временем утратил благорасположение Ногая, то ли бекляри-бек просто потерял интерес к русским делам, увлекшись крупной политической игрой на Балканах, но он никак не отреагировал на смену великого князя. И это стало первым шагом на пути усиления власти Токты и, соответственно, ослабления позиций Ногая в Золотой Орде.

В середине 1290-х гг. вокруг Токты сплотились влиятельные ордынские царевичи – братья хана Тудан, Сарай-Буга и Бурлюк, полководец Тама-Токта б. Балакан (внук Шибана, брата Бату), а также Салджидай-гурген, дед Токты по материнской линии: все они были сильно недовольны чрезмерной властностью Ногая. В течение какого-то времени Ногай не подозревал об этом союзе, тем более что он сам рекомендовал хану Токте приблизить к себе братьев, Тама-Токта в течение ряда лет был соратником бекляри-бека в войне с Ираном, а Салджидай-гурген женил своего сына на дочери Ногая. Но затем от своих осведомителей в Сарае бекляри-бек, наконец, узнал о настроениях при ханском дворе и попытался исправить ситуацию. Сделать это он решил все тем же немудреным способом: потребовал от хана устранить или хотя бы выслать из Сарая Салджидая и Тама-Токту, которого обозвал при этом «отступником», поскольку посчитал его предателем прежней дружбы. Однако времена, когда Токта безропотно выполнял такие повеления бекляри-бека, миновали: теперь хану было уже около 25 лет, и он имел немало сторонников в Золотой Орде, тогда как Ногай столкнулся с серьезной оппозицией не только в Сарае, но и в собственном улусе в Придунавье. Поэтому хан отверг требование бекляри-бека, тем самым фактически объявив ему войну. {145}К 1298 г. у Токты окончательно созрел план освобождения от власти Ногая. Хан весьма резко ответил на его очередные требования о выдаче Салджидая и Тама-Токты и начал собирать войска, чтобы выступить против бекляри-бека. Его 300-тысячная армия двинулась к владениям Ногая, и хан не без оснований надеялся, что значительная часть войск самого бекляри-бека, недовольная Ногаем, перейдет на сторону законного монарха. В этом мнении его еще больше укрепил тот факт, что Ногай не выступил навстречу хану.

Однако обеспечивать столь многочисленную армию в течение долгого времени было невозможно, и вскоре Токта был вынужден распустить ее большую часть, а сам с оставшимися войсками расположился на Дону. Тут на него внезапно и обрушился Ногай со своими основными силами, разгромил и вынудил бежать в Сарай. {146}Но поражение не заставило Токту опустить руки и покорно ждать своей участи: судьба Тула-Буги и его братьев была еще слишком свежа в памяти хана, и он прекрасно понимал, что, открыто выступив против всесильного бекляри-бека, не имеет шансов сохранить жизнь, даже если сдастся на его милость. Поэтому, достигнув Сарая, он немедленно разослал гонцов к своим военачальникам, которые спешно стали стягивать к столице войска, верные хану. Во главе крупных сил Тама-Токта выступил навстречу Ногаю, который был так обескуражен решительными действиями хана, что не посмел принять бой и отступил. {147} Впрочем, нельзя сказать, что это свело на нет значение его победы: Золотая Орда фактически раскололась надвое, и Ногай получил всю полноту власти к западу от Дона, включая Балканы, Северное Причерноморье, Крым и южнорусские степи.

Токта и Ногай обладали примерно равными силами и потому в течение какого-то времени не решались напасть друг на друга, боясь, что на каждого из них в это время может напасть какой-нибудь внешний враг. Такими врагами Ногая были его собственные тысячники, вышедшие из-под его власти, а также активно боровшиеся за независимость болгарские и сербские владетели, для Токты – в первую очередь, иранский ильхан Газан и Дува, правитель Улуса Чагатая. Требовались какие-то решительные действия на внешнеполитическом направлении, чтобы разрядить ситуацию.

III

Токта первым предпринял такие действия, одним своим решением обезопасив южные и восточные границы Золотой Орды от внешнего вторжения. Еще в 1294 г. он заключил мир с ильханом Гейхату. {148} А на рубеже XIII-XIV в.в. золотоордынский хан принял весьма радикальное решение: он положительно отреагировал на инициативу великого хана Тимура, внука Хубилая, о восстановлении единства империи и признал его номинальное верховенство. Тем самым он закрепил мир с ильханами Ирана, которые и прежде никогда не отказывались признавать главенство императоров Юань, а пару лет спустя к этому договору присоединились также Дува, правитель Чагатаева Улуса, и Чапар, сын Хайду, властитель Улуса Угедэя. {149}В единой Монгольской империи существовал обычай выделять в каждом из улусов некоторые владения правителям других улусов. В результате Токта не только вернул себе область Пиньян в Китае, некогда конфискованную Хубилаем у Берке, но и получил еще в дополнение к ней области Цзиньчжоу и Юнчжоу, доходы с которых шли в казну золотоордынского хана, получившего в имперской иерархии Юань «основной ранг третьей степени». {150}В свою очередь, Токта выделил правителям других улусов владения в Крыму – в городе Судак, с которого правители трех улусов также должны были получать доходы в свою казну. {151}

Последнее решение прямо-таки вывело из себя Ногая, поскольку в это время Крым был подвластен ему, а вовсе не Токте. Бекляри-бек немедленно направил своего внука Ак-тайджи в Крым, чтобы закрепить свою власть над полуостровом, однако царевич, как уже говорилось, был убит генуэзцами Кафы, что вызвало карательную экспедицию Ногая в Крым. Естественно, жестокость, с которой бекляри-бек расправился не только с Кафой, но и другими крымскими городами, не прибавила ему популярности среди местного населения, которое и прежде поддерживало Токту. {152}Убедившись, что хан не только не собирается складывать оружие после первого поражения от Ногая, но и напротив – значительно усилил свои позиции, многие сторонники бекляри-бека в 1299 г. начали перебегать к Токте вместе со своими войсками. А когда Ногай не добился успеха в попытке перейти под власть ильхана Газана, роли соперников переменились: теперь всесильный некогда временщик готов был покориться хану и исполнять его повеления. Правда, коварный Ногай выражал такое намерение лишь на словах, затягивая переговоры с Токтой, а сам готовил предательский удар ему в спину. Однако, как мы помним, из этого ничего не вышло: хитрость бекляри-бека была раскрыта, и ему пришлось принять бой в невыгодных условиях, в результате которого его войска были наголову разбиты, а сам он убит при отступлении.

Гибель Ногая, кстати говоря, позволила Токте еще раз продемонстрировать свои истинно ханские черты. Когда русский ратник, убивший Ногая, доставил хану его голову со словами: «Вот голова Ногая», Токта спросил его: «Ч. то надоумило тебя, что это Ногай?» Тот ответил: «Он сам мне поведал об этом и просил меня не убивать его, но я его не послушался и кинулся на него». Тогда Токта приказал казнить русского на месте, заявив при этом: «Простой народ да не убивает царей!» {153} Это его решение вызвало полное одобрение ханских приближенных, поскольку соответствовало установлению Чингис-хана, согласно которому решать судьбу потомка «Золотого рода» могли только его сородичи. {154}

С этого времени и до самой смерти Токта управлял Золотой Ордой самостоятельно, без каких-либо временщиков. Несомненно, многие из представителей золотоордынской знати или военной верхушки имели основание претендовать на место Ногая, но их властные амбиции останавливало воспоминание о крахе бекляри-бека. Ни Салджидай-гурген, ни Черкес из племени сиджиут, которых Токта последовательно назначал на пост «старшего эмира» после Ногая, никогда не пытались подчинить хана своему влиянию.

IV

Смерть Ногая, впрочем, не означала еще, что с расколом в Золотой Орде покончено: дети и внуки покойного бекляри-бека сумели остаться в живых и на свободе. По некоторым сведениям, им удалось спастись во время разгрома, введя в заблуждение воинов Токты: узнав пароль ханских войск («Итиль-Яик»), они спокойно миновали ханские войска и добрались до своих владений на Дунае. {155} И вовсе не собирались признавать власть хана и идти к нему с повинной.

Наибольшую опасность для Токты представлял неукротимый Джуки – старший сын Ногая, еще при жизни отца ставший его соправителем. Спасшись с поля битвы, на котором осталось обезглавленное тело его отца, Джуки принялся наводить порядок в своих владениях на Дунае. Первым делом, он решил разобраться с мятежными тысячниками, которые откололись от Ногая и захватили в плен его второго сына Теке, родного брата Джуки. Старший сын Ногая вступил в бой с мятежниками, разбил их, а одного из тысячников, попавшего в плен, обезглавил и отправил его голову к остальным мятежникам. Они перетрусили, а Теке, воспользовавшись их замешательством, сумел бежать из плена и даже увел с собой несколько сотен их воинов. {156}Освобождение не принесло Теке ничего хорошего: вместе с Яйлак-хатун (матерью Тури, третьего сына Ногая) он начал уговаривать Джуки примириться с Токтой и признать его власть. В приступе ярости Джуки прикончил обоих. {157}Однако убийство брата восстановило против него многих военачальников, двое из которых – Таз, зять Ногая, и Тунгуз – взбунтовали войска и открыто выступили против него. Джуки со 150 воинами бежал на Северный Кавказ, где находились верные ему войска. Присоединив к ним наемников-ясов (осетин), он выступил против мятежников и разгромил их. Восставшие нойоны с уцелевшими воинами бежали к Токте.

Сам Джуки со своими увеличившимися силами вторгся в Болгарию, где в это время продолжались междоусобицы различных претендентов на трон. В отличие от отца, Джуки не стал сажать на трон какого-либо болгарского царевича или боярина, а захватил Тырново и провозгласил царем себя самого! Свое право на болгарский трон он обосновал тем, что был женат на Елене, дочери Георгия Тертера I – одного из прежних царей; ее брат Федор-Святослав находился при Джуки в качестве не то соправителя, не то заложника. Так в 1300 г. Джуки, сын Ногая, стал единственным Чингизидом, занимавшим трон в государстве Центральной Европы. {158}Впрочем, правление его оказалось очень недолгим – менее года. Придя в себя после захвата Тырнова монголами, местное боярство очень скоро осознало расстановку сил и стало опасаться, как бы на Болгарию не обрушился гнев хана Токты за то, что здесь обосновался сын его злейшего врага. В начале 1301 г. Федор-Святослав и боярская верхушка составили заговор против Джуки, схватили его и бросили в темницу, где несколько дней спустя он был задушен палачами-евреями. Его голову Федор-Святослав, провозглашенный новым царем Болгарии, отправил к Токте вместе с изъявлением своей покорности. В благодарность Токта отказался от сюзеренитета над этим балканским государством, которое, впрочем, после 20-летнего правления Федора-Святослава вновь погрязло в междоусобицах. {159}Как только было покончено с Джуки, новые проблемы для Токты стал создавать Тури, брат Джуки. После гибели Ногая его третий сын скрылся во владениях ильхана, поскольку был женат на дочери Абаги б. Хулагу. Однако, не встретив там ожидаемых почестей, он на рубеже 1300/1301 гг. вернулся в бывшие владения отца на Дунае. К этому времени Токта назначил в улусы Ногая своих наместников: на Урале – своего сына Ильбасара, а в Придунавье – другого сына Тукель-Бугу и брата Сарай-Бугу. {160} Именно Сарай-Буга оказался настолько неосторожен, что принял сына Ногая при своем дворе.

День за днем Тури, унаследовавший от отца его коварство и склонность к интригам, внушал Сарай-Буге, что тот достоин трона не менее, чем сам Токта. И растравил честолюбие ханского братца настолько, что тот решился на открытый мятеж! В конце концов, Сарай-Буга вместе с Тури двинули свои войска в направлении Сарая, однако на их пути лежали владения Бурлюка – другого брата Токты. Недолго думая, мятежники предложили Бурлюку присоединиться к ним, и тот притворно согласился, а сам в это время направил к хану в Сарай гонца с предупреждением о мятеже. Затем, пригласив Сарай-Бугу и Тури к себе на переговоры, он схватил их и по приказу хана умертвил обоих. С этого времени в придунайских владениях Золотой Орды правили несколько ханских наместников, а автономный улус прекратил свое существование. {161}Из всего многочисленного потомства Ногая уцелел только царевич Каракисек, сын Джуки. После гибели Тури он вместе с двумя родичами и 3 000 воинов бежал на территорию Болгарии, где его отец нашел свою погибель. Не пускаясь в столь опасные авантюры, как его отец и дядя, Каракисек поступил на службу к видинскому деспоту Шишману, став, таким образом, первым Чингизидом «на иностранной службе». {162}Так к 1302 г. Токте удалось ликвидировать мятеж Ногая и его потомков и, наконец, преодолеть раскол, фактически существовавший в Золотой Орде в течение двух десятилетий. Теперь хан мог больше внимания уделять другим вопросам своей внутренней и внешней политики.

V

Устранив опасность раскола Орды на западе, Токта столкнулся с похожими проблемами и на востоке. В то время как он боролся с Ногаем и его потомками, крупные междоусобицы сотрясали Синюю Орду (Кок-Орду) – удел потомков Орду, старшего сына Джучи. Синяя Орда фактически являлась независимым государством, и ее правители вспоминали о своем номинальном подчинении сарайским ханам лишь в случае крайней нужды. Именно такой случай возник около 1302 г., и Токта поспешил им воспользоваться, чтобы усилить свою власть на востоке джучидских владений.

На рубеже XIII-XIV вв. после долгого и сравнительно спокойного правления умер Кончи б. Саргахтай, правитель Синей Орды, {163} и после его смерти начались междоусобицы между его сыновьями и другими родичами. На трон должен был вступить Баян, старший сын Кончи, однако против него выступил Куйлюк, правнук Орду, считавший, что имеет не меньше прав на трон, чем Баян. Часть войск Синей Орды перешла на сторону Куйлюка; его также поддержали Хайду и Дува, для которых была выгодна любая смута в Золотой Орде. Кроме того, Куйлюк пообещал им поддержку в борьбе с Ираном. {164}Столкнувшись с прямым вмешательством потомков Чагатая и Угедэя в дела Джучидов, Токта также не мог оставаться в стороне, тем более что Баян сразу же обратился к нему за поддержкой. Войска Токты были отправлены ему на помощь, но потерпели поражение. К счастью для Токты и Баяна, в конце 1301 г. умер Хайду, и в 1303 г. его наследником стал его сын Чапар, настроенный более миролюбиво. Вскоре и он, и Чагатаид Дува присоединились к союзу империи Юань, государства Хулагуидов и Золотой Орды, поклявшись разрешать все споры мирно и при посредстве императора Юань – великого хана Монгольской империи. {165} Оставшийся без поддержки влиятельных союзников, Куйлюк вскоре был разгромлен Баяном и погиб. Однако его претензии на престол унаследовал его сын Кушай, который также пользовался поддержкой потомков Чагатая и Угедэя – правда, уже не явной, как его отец, а лишь в форме молчаливого одобрения. Баян снова был вынужден обратиться за помощью к своему номинальному сюзерену Токте, обещая, в свою очередь, признавать его своим государем, присутствовать на созываемых им курултаях и пр. Токта отправил ему на помощь 20 000 воинов под командованием своего брата Бурлюка. Тот пребывал с войсками на территории Синей Орды до 708 г. х. (1308/1309 г.), когда по приказу брата-хана был отозван на Волгу, где год спустя скончался. {166}

Без его поддержки Баян не смог удержать власть, поскольку нойоны, недовольные своим слабым правителем, выдвинули новым претендентом на трон его родного брата Мангутая, который прогнал законного правителя на запад, в Приуралье, а сам сосредоточил в своих руках власть над Восточным Дешти Кипчаком. Так, в 1308-1310 гг. в Синей Орде одновременно было три правителя: Баян, Кушай и Мангутай. Но к 1310 г. Токта, выполняя свой союзнический долг по отношению к императору Юань, начал боевые действия против Эсен-Бугй, хана Чагатаева Улуса, и его войска вновь оказались на территории Синей Орды. Баян, воспользовавшись этим, сумел, наконец, одержать победу над соперниками. {167}Между тем, союз Токты с Ираном и империей Юань, столь много значивший для него во время борьбы с семейством Ногая, оказался весьма недолговечным. Только-только ильхан Олджайту, брат и наследник Газана, отправил французскому королю Филиппу IV письмо, в котором с гордостью сообщал об объединении всех улусов Монгольской империи в союз во главе с императором Юань, {168} как этот союз дал трещину!

Началось все с того, что уже в 1305 г. Дува решил расправиться с Чапаром, сыном своего друга и союзника Хайду, напал на него, разгромил и захватил его владения на Памире, присоединив их к Чагатаеву улусу. С улусом Угедэя (государством Хайду) было покончено. {169}

Не выдержал испытания временем и мир Золотой Орды с Ираном. В том же 1305 г. Токта направил к египетскому султану ан-Насиру свое посольство с предложением объединиться в борьбе против Ирана. Однако ильхану Олджайту удалось заключить с султаном Египта мир, и совместный ордынско-египетский поход не состоялся. {170} Но уже в 1308 г. ордынцы и иранские монголы снова сошлись на поле боя. Согласно арабским источникам, все началось с пограничного конфликта между ордынским и иранским пограничными отрядами, который затем перерос в настоящую войну. Инициатором выступил, видимо, ильхан Олджейту, решивший, что Токта, поглощенный междоусобицами в Синей Орде, не сможет противостоять его вторжению. Тогда-то Токта, вероятно, и принял решение отозвать Бурлюка из Восточного Дешта для борьбы с Ираном. Эмир Чобан, командовавший войсками ильхана, не ожидал столь оперативных действий ордынцев и был отброшен к Дербенту, однако сумел переправиться через Куру и закрепиться на ее берегу. Не будучи в силах прорвать его оборону, Токта решил закончить дело миром. В 1310 г. его посольство прибыло в Султанию, столицу Олджейту, однако не добилось успеха. Отношения Токты с Ираном оставались враждебными до самой его смерти, хотя активных боевых действий между ними не велось. Вероятно, сыграли свою роль действия союзника Токты, египетского султана, который в 1309-1310 гг. сосредоточил крупные силы в Сирии, и ильхан не рискнул вести войну на два фронта. {171}

Незадолго до смерти Токты в 713 г. х. (1312/1313 г.) его войска вновь вторглись во владения ильхана, заручившись поддержкой местных курдских племен. Однако персидские войска оказали нападавшим ожесточенное сопротивление, и войскам Токты пришлось вернуться в пределы Золотой Орды. Впрочем, до крупной войны и на этот раз не дошло – по-видимому, это была очередная пограничная стычка с небольшим количеством воинов с обеих сторон. {172}

VI

Как ни странно, много хлопот доставляли Токте русские княжества, несмотря на его благожелательную политику по отношению к Руси. После опустошительной «Дюденевой рати» 1292-1293 гг. Токта ни разу не отправил на русские земли свои войска (за исключением нескольких мелких пограничных набегов). Более того, в 1297 г. по его инициативе в Переяславле был созван княжеский съезд, на котором его представитель, нойон Алекса Неврюй, пытался убедить русских князей решать свои споры и разногласия путем переговоров. В 1304 г. хан вновь отправил на Русь своих послов с ярлыками, в которых велел князьям «приять любовь». {173} Однако попытки эти длительного успеха не имели, и князья продолжали свои свары, в которые, к великой досаде Токты, нередко вмешивали и его.

В 1304 г. умер ставленник Токты на великокняжеском престоле Андрей Ярославич Городецкий. В следующем году по решению большинства князей был избран новый великий князь – тверской князь Михаил Ярославич, двоюродный брат Андрея. Однако с этим не согласился московский князь Юрий Данилович, племянник Андрея, считавший, что великий стол должен остаться в руках прямых потомков Александра Невского. {174} Он отправился в Сарай отстаивать свои интересы, но Токта, приняв во внимание лествичный порядок наследования на Руси (переход княжения к следующему по старшинству), подтвердил право на великое княжение Михаила Тверского, выдав ему соответствующий ярлык. {175}Юрий в результате поездки в Орду обрел там влиятельных покровителей среди царевичей и нойонов, и потому, несмотря на неудачу, все же решил некоторые свои проблемы с помощью Орды. Так, в 1308 г. он сумел руками хана расправиться со своим недругом – рязанским князем Василием Константиновичем: через сарайских покровителей он уведомил Токту, что Василий, якобы, что-то замышляет против Орды. Тот был вызван к хану и казнен, после чего ордынские войска совершили опустошительный набег на Рязань. Между тем, единственной виной князя Василия было то, что он отказывался признавать права Москвы на город Коломну, которую Даниил, отец Юрия, отобрал в 1302 г. у Константина Романовича, отца Василия! {176} Когда Токта узнал, что его провели, он был в страшном гневе на Юрия и его ордынских покровителей. Больше в его правление ни один русский князь не был казнен в Орде, а Юрий окончательно лишился ханского расположения.

Несмотря на проблемы, которые ему доставляли князья, Токта продолжал относиться к Руси в целом благожелательно. В 1308 г. он выдал новому русскому митрополиту Петру ярлык, подтверждающий привилегии русской церкви и ее освобождение от налогов и сборов, пожалованные его отцом Менгу-Тимуром. {177} По некоторым сведениям, незадолго до смерти Токта собирался совершить беспрецедентную для ханов Золотой Орды поездку на Русь! {178}Свои отношения с другими государствами Токта также предпочитал строить на мирной и союзной основе. В течение всего своего правления он оставался верным союзником и партнером по переписке египетского султана ан-Насира, несмотря на то что в глазах повелителя Египта являлся язычником (по некоторым сведениям, Токта исповедовал буддизм), а их общий противник, ильхан Олджайту был ревностным мусульманином. {179} Не менее дружественными были и отношения Токты с императором Византии, с которым хан даже породнился: он был женат на внебрачной дочери императора Андроника II Палеолога. В правление Токты монгольские войска не совершали набегов на государства Центральной Европы, так что на западной границе его владений царили мир и тишина.

Единственная за все время его правления военная акция против иностранного государства (не входившего в состав Монгольской империи) была проведена в Крыму, против генуэзцев Кафы. Поводом для похода послужило то, что генуэзские торговцы, пользуясь голодом и бедственным положением ордынских кочевников, скупали их детей и продавали в рабство на Ближний Восток. Желая положить конец этой практике и наказать генуэзцев за то, что они осмелились торговать его подданными, Токта в 1308 г. отправил войско на Кафу. Не рискуя вступать в бой с ханскими воинами, генуэзцы погрузились на корабли и вышли в море, а город подожгли, чтобы он не достался ордынцам. Тогда хан обрушил свой гнев на их соотечественников, находившихся в это время в Сарае и других ордынских городах, и повелел конфисковать их имущество. {180} Гнев хана на генуэзцев так и не остыл окончательно: только в 1313 г. его преемник Узбек позволил им вернуться в Кафу. {181} Однако, как ни странно, итальянские торговые республики не проявили ответной враждебности и не расторгли отношения с Золотой Ордой: уж слишком выгодным было торговое сотрудничество с ней, слишком благоприятный режим для иностранных торговцев установил хан Токта, прекрасно понимавший все выгоды международной торговли!

VII

Около 1310-1311 гг. Токта, как принято считать, провел в Золотой Орде денежную реформу: он приказал всем монетным дворам чеканить одинаковую монету нового веса, запретив хождение, старых монет. Впрочем, вряд ли это была реформа в современном ее понимании: просто хан наконец-то взялся за упорядочение денежных отношений в стране, которую в течение ряда лет сотрясали смуты. Вполне вероятно, что Токта намеревался сделать единственным центром выпуска монеты Сарай, однако преждевременная смерть не позволила ему реализовать свои планы. {182} Поскольку теперь власть хана была сильна, а государство – единым и процветающим, любой приказ хана исполнялся скрупулезно, и новая монета, соответственно, получила полное доверие населения и иностранных торговцев.

Хан пользовался доверием и уважением своих подданных еще и благодаря своим личным качествам: он отличался щедростью, добродушием, гостеприимством. Также он покровительствовал ученым и медикам. После двух последних царствований – безумного Туда-Менгу и молодого неуравновешенного Тула-Буги, да еще и диктатуры амбициозного бекляри-бека Ногая – Токта выглядел наиболее достойным преемником прежних правителей и в особенности своего отца Менгу-Тимура. Не удивительно, что с его именем в народной памяти стали связывать спокойствие и процветание государства. Внешние враги также не осмеливались тревожить границы Золотой Орды, поскольку опасались многочисленных войск Токты. {183}

Таким образом, внешняя политика и экономика страны не вызывали у хана особой тревоги. Гораздо более неопределенным представлялось ему будущее государства из-за того, что до сих пор в Золотой Орде не был установлен четкий порядок наследования. Токта не без оснований опасался, что после его смерти в Орде вновь начнутся смуты, из-за которых все его созидательные труды пойдут прахом. Хан решил сделать своим преемником своего сына Ильбасара и стал постепенно приучать его к государственным делам. Так, поначалу он отдал ему в управление одну из областей, прежде входивших во владения Ногая, а к концу своего правления, по некоторым сведениям, сделал своим бекляри-беком. {184} Тем самым он приучал ордынских нойонов и военачальников к подчинению своему сыну, что должно было облегчить Ильбасару приход к власти после смерти отца.

Впрочем, Токте в 1312 г. исполнилось всего 38 лет, и он вовсе не собирался умирать. Напротив, он был здоров, полон сил и планов. Тем неожиданнее оказалась его скоропостижная смерть. Согласно официальной версии, он путешествовал по Волге, корабль, на котором он находился, потерпел крушение, и хан утонул. {185}Однако вскоре стали распространяться слухи, что хан был отравлен сторонниками его племянника Узбека, который и стал следующим ханом Золотой Орды.


Примечания:

Комментарии

1

См.: Горский 1996. с. 205-206: Мартынюк 2004, с. 65-68.



14

Сообщение об этой вынужденной перекочевке Берке приводятся Вильгельмом де Рубруком, посланцем французского короля Людовика IX к монгольскому хану, лично побывавшим в Золотой Орде в 1253-1254 гг.: "У Бату есть еще брат по имени Берка, пастбища которого находятся в направлении к Железным воротам, где лежит путь всех сарацинов, едущих из Персии и из Турции; они, направляясь к Бату и проезжая через владения Берки, привозят ему дары. Тогда, по нашем возвращении, Бату приказал ему, чтобы он передвинулся с этого места за Этилию, к востоку, не желая, чтобы послы сарацин проезжали через его владения, так как это казалось Бату убыточным" [Рубрук 1997, с. 115].



15

Мунке издал ярлык, предписывающий правителю Золотой Орды выделить для похода Хулагу по два воина от каждого десятка. Возглавили ордынские войска царевичи-Джучиды – Кули, сын Орду, Балакан, сын Шибана и Тутар, сын Минг-Кудура, внук Бувала. Эти царевичи должны были соединиться с Хулагу, пройдя через Кавказ [СМИЗО 2006, с. 197; Бар-Эбрей I960, с. 75; ср.: Мыськов 2003, с. 56]. Естественно, вынужденное подчинение воле хана вызвало негативную реакцию Бату и Берке Слова Берке цитируются по сочинению арабскою автора XIV в. ал-Умари, который также сообщает: "Хулаку стал представлять в заманчивом виде брату своему Менгукану захват владений халифа и выступил с этой целью… Он [Берке. – Р. П.] представил поступок Хулаку брату своему Бату в таком гадком виде, что Бату послал к Хулаку (сказать), чтобы он не двигался со своего места. Прибыло к нему послание Бату, когда тот (Хулаку) находился за р. Джейхуном. Он не переправился через нее и с бывшими при нем простоял на своем месте целых два года до тех пор, пока умер Бату и воцарился после него брат его Берке" [СМИЗО 2005, с. 183].



16

Распространенное среди исследователей мнение о том, что Бату направил Сартака в Каракорум, чтобы Мунке утвердил его наследником Бату [см.: Сафаргалиев I960, с. 316; Мухамадиев 2005, с. 106; ср: Мыськов 2003, с. 52; Почекаев 2006а, с. 268], не подтверждается источниками. Правители улусов не имели права выбирать преемников, поскольку назначение правителей являлось исключительным правом монгольского хана. Так, армянский историк Вардан Великий сообщает, что к Сартаку "по повелению Мангу-Хана… перешли все владения отца его, даже с прибавлением" [Патканов 1873, с. 11], а персидский автор начала XIV в Вассаф-хазрет – что ".. сын его (Бату) Сартак, согласно ярлыку Менгу-каана, стал править палаткой султанства". [СМИЗО 2006, с. 171].



17

См. подробнее: Костюков 2005, с 286-287.



18

Абель-Ремюса полагает, что Сартак родился на рубеже 1230-1240-х гг. [Abel-Remusat 1829, р. 98]. Мы считаем, что он родился, скорее, десятилетием раньше, поскольку, согласно сообщениям Вильгельма де Рубрука, уже в начале 1250-х гг. Сартак был активным государственным деятелем.



140

Грумм-Гржимайло 1994, с. 110.



141

Ряд арабских авторов (аз-Захаби, ал-Асади, ал-Айни) говорят, что Токта вступил на престол в семилетнем возрасте, царствовал 23 года и умер в 30 лет [СМИЗО 2005, с. 166, 319, 361]. Не следует доверять этим сведениям, поскольку, в соответствии с ними, год его рождения был, самое раннее. 1282, а Менгу-Тимур, как известно, скончался в 1280 г. Любопытно отметить, что ал-Асади в своем сообщении ссылается на Ибн Касира, хотя последний утверждает, что Токте к моменту смерти "было 38 лет" [СМИЗО 2005, с. 205, прим. 15]. Не противоречат информации Ибн Касира и сведения ал-Муфаддаля, опиравшегося на сообщения египетских купцов, посещавших Золотую Орду: Токте ко времени победы над Ногаем (т. е. около 1299 г.) было "не более 30 лет" [СМИЗО 2005, с. 153].

Соответственно, мы принимаем версию Ибн Касира Совершенно особняком стоит сообщение Утемиш-хаджи, опиравшегося при создании своего труда на устные степные предания: "Рассказывают, [что] хану было девяносто лет в десять лет стал он ханом, восемьдесят лет ханствовал Некоторые рассказывают, [что] ханом стал он в двадцать лет, ханствовал семьдесят лет" [Утемиш-хаджи 1992, с. 102].



142

Соправительство Тула-Буги и Алгуя упоминается не только в восточных исторических сочинениях, но даже и русских летописях. Например, в Воскресенской летописи под 6800 (1291) г. записано. "Заратися царь Тохта съ Телебугою царемъ и со Алгуемъ" [ПСРЛ 2001а, с. 180].



143

Рашид ад-Дин 1960. с. 83.



144

ПСРЛ 1926-1928. с. 527. См. также: Черепнин 1977, с. 205; Горский 19966, с. 78.



145

Рукн ад-Дин Бейбарс [СМИЗО 2005, с. 102]; Рашид ад-Дин 1960, с. 74, 85. См. также: Горский 2000. с. 22. Согласно Рукн ад-Дину Бейбарсу, Токта в ответ на требования Ногая отправил ему соху, пук стрел и горсть земли. В ответ на недоуменные вопросы своих соратников бекляри-бек объяснил, что своим посланием Токта хотел сказать, что готов сражаться с Ногаем и под землей, и в небе, а теперь предлагает выбрать место для битвы [СМИЗО 2005, с. 99-100]. По видимому, арабский автор использовал не реальные сведения, а расхожий, "кочующий", фольклорный сюжет о посланиях-загадках.



146

Рашид ад-Дин 1960, с. 85.



147

Рашид ад-Дин 1960, с. 85; Рукн ад-Дин Бейбарс (СМИЗО 2005, с. [00-101].



148

Рашид ад-Дин 1946. с. 134. См. также: Камалов 2007, с. 65. Оба монгольских правителя придавали большое значение исходу этих переговоров: Токта направил в качестве посла не простого нойона, а царевича Калинтая, потомка Джучи; Гейхату, в свою очередь, лично прибыл в Далан-Наур (в Арране), чтобы встретить золотоордынское посольство.



149

См. подробнее: Почекаев 2007, с. 263-265. См. также: Liu Yingsheng 2005, p. 340.



150

Кычанов 2001, с. 32.



151

Ал-Муфаддал сообщает, что "пошлины и другие доходы с Судака делились между четырьмя татарскими царями. Одним из них был этот Токтай" [СМИЗО 2005. с. 153]. В. Д. Смирнов полагает, что вместо "Токтай" следует читать "Ногай", и на этом основании относит Ногая к этим "четырем царям" [Смирнов 2005, с. 69-70; см. также: Мыськов 2003, с. 137]. Однако, на наш взгляд, речь идет именно о четырех правителях монгольских улусов – Токте, великом хане Тимуре, ильхане Газами и. вероятно, Чагатаиде Дуве, поскольку только такие улусные правители могли наравне с ханом Золотой Орды именоваться "царями".



152

Имеются сведения, что под 1298 г. в Крым вторглись турки-сельджуки, которые были выбиты оттуда монголами [Иванов 1912. с 153] Поскольку Ногай предпринял попытку подчинения полуострова только в следующем году, очевидно, это были войска Токты. Следовательно, хан заботился о безопасности Крыма и его жителей, что не могло не склонить последних на его сторону в борьбе с Ногаем.



153

Рукн ад-Дин Бейбарс. Ибн Халдун [СМИЗО 2005, с 103, 273].



154

Этот билик Чингис-хана звучал следующим образом- "Если кто-нибудь из нашего уруга единожды нарушит ясу, которая утверждена, пусть его наставят словом. Если он два раза [ее] нарушит, пусть его накажут согласно билику, а на третий раз пусть его сошлют в дальнюю местность Балджин-Кульджур. После того как он сходит туда и вернется обратно, он образумится. Если бы он не исправился, то да определят ему оковы и темницу. Если он выйдет оттуда, усвоив адаб. и станет разумным, тем лучше, в противном случае пусть все близкие и дальние [его] родичи соберутся, учинят совет и рассудят, как с ним поступить" [Рашид ад-Дин 1952, с. 263-264].



155

Рукн ад-Дин Бейбарс [СМИЗО 2005, с. 103]; см. также: Веселовский 1922, с. 55.



156

См.: Рашид ад-Дин 1960, с. 85-86.



157

Такую версию гибели Теке и его мачехи приводит Рашид ад-Дин [Рашид ад-Дин 1960, с. 86]. Рукн ад-Дин Бейбарс излагает историю гибели Теке несколько иначе: якобы, после поражения и гибели Ногая его старший сын Джуки захватил всю полноту власти в отцовских владениях, и Теке решил отложиться от него и уйти к Токте; Джуки узнал об этом и организовал его убийство [СМИЗО 2005, с. 104-105].



158

См. подробнее: Палаузов 1857, с. 37-39; Хара-Даван 1996, с. 250; Вернадский 2000, с. 195 Рукн ад-Дин Бейбарс и ан-Нувайри сообщают, что Джуки всего лишь нашел убежище у болгарского правителя, который впоследствии его умертвил, чтобы не портить отношения с ханом Токтой [СМИЗО 2005, с. 106, 130]. Современные болгарские исследователи датируют правление Джуке в Болгарии 1298-1300 гг. [см. Владимиров 2008, с. 73].



159

См.: Хара-Даван 1996, с. 250. В одной болгарской хронике встречается сообщение, что по приказу Федора-Святослава был брошен в темницу и задушен сам Ногай [Лонгинов 1893, с 31]. Об ослаблении власти Золотой Орды на Балканах в период правления Токты см.: Травкин 2000, с. 188-191.



160

См. Schamiloglu 1986, p. 148-149; Руссев 1999, с. 387. Следует отметить, что владения Ногая на Урале лишь упоминаются в источниках (например, у Рукн ад-Дина Бейбарса [СМИЗО 2005. с. 106, см. также: Костюков 2007, с. 187]), однако о деятельности гам самого Ногая или его родственников ничего не известно Поэтому в очерке о Ногае мы не упоминали о его уральских владениях.



161

Рукн ад-Дин Бейбарс, Ибн Халдун [СМИЗО 2005, с. 107, 274]. См. также Трепавлов 1993, с. 91.



162

Арабские авторы Рукн ад-Дин Бейбарс и ан-Нувайри сообщают, что Каракисек со своими спутниками бежал "в страну Шешимен, в местность, называемую Будул, поблизости от Кракова" [СМИЗО 2005, с. 107-108, 131; см. также: Веселовский 1922, с. 58; Грумм-Гржимайло 1994, с.11 l] Несомненно, речь идет о Видине и его правителе Шишмане.



163

Т. Оллсен датирует смерть Кончи и последовавшие за ней события 1299 г., опираясь на сообщение Рашид ад-Дина о том, что Кончи умер во время борьбы Токты и Ногая [Allsen 1987, р. 22]. Однако другие авторы уже обратили внимание на эту ошибку персидского автора и придерживаются даты 1301/1302 гг., упоминаемой арабскими средневековыми историками [см., напр.: Ускенбай 2002].



164

Рашид ад-Дин 1960, с. 68. См. также Ускенбай 2002, с 77.



165

Армянский принц Гайтон в сочинении "Соцветие историй земли Востока" (La flor des estoires de la terre d'Orient), составленном в начале XIV в., т. е примерно во время описываемых событий, сообщает "Еще там есть три других короля (императора) татар, обладающих большим могуществом, и все они почитают великого императора и повинуются ему. И все споры, которые возникают между ними, они передают ко двору императора на его суд. Первый из этих королей зовется Чапар, другой – Токтай. и еще один – Карбанда" [Hayton, 1906, р. 214].



166

См.: Грумм-Гржимайло 1926, с. 504-505. О возвращении Бурлюка на Волгу см.: ан-Нувайри [СМИЗО 2005, с. 132]; Ускенбай 2002, с. 80.



167

См.: ал-Умари [СМИЗО 2005, с. 178], ср: Ускенбай 2002, с. 80-81; Костюков 2007, с 194.



168

Письмо иранского ильхана Олджейту (1304-1316) французскому королю Филиппу IV Красивому (1285-1314) датировано 1305 г. и обнаружено в архивах французским исследователем Абель-Ремюза в начале XIX в Ильхан сообщает: "Ныне мы, Темур-каган, Токтога, Чабар, Тога и другие потомки Чингис-хана, мы получили от Неба внушение, умирили, благодаря покровительству Неба, взаимные упреки (которые длились) до сего времени целых 45 лет, объединили наше государство (улус) от восхода солнца до моря Талу и приказали соединить наши почтовые сообщения. Мы взаимно связаны словом, что если некогда кто-нибудь из нас будет думать иначе (т. е. будет интриговать), то все мы общими силами будем защищаться против него" [цит по. Козин 1935, с. 618, см также: Abel-Remusat 1824, р. 394-395; Две грамоты 1825. с. 354-345].



169

См.: Бартольд 1943, с. 58-59; Караев 1995, с. 34-37; Biran 1997, р. 75-77.



170

Ал-Муфаддал; ал-Макризи [СМИЗО 2005, с. 154, 308], см также: Миргалеев, Нуранеев 2003.



171

См.: Рукн ад-Дин Бейбарс [СМИЗО 2005, с. 109]; Камалов 2007, с. 70-71.



172

Ибна ад-Давадари [История 2006, с. 97-101]. Арабский автор сообщает, что войска Токты достигали 300 000 воинов, однако это представляется преувеличением: ни один персидский или тюркский автор не упоминает о войне Золотой Орды с Ираном в конце правления Токты, отмечаются лишь отдельные пограничные столкновения [см.: Мыськов 2003, с. 148- 149; Камалов 2007, с. 71].



173

См.: Приселков 2002, с. 347-348, 351. Судя по имени (или прозвищу), Алекса Неврюй мог быть сыном того самого Неврюя, который помог Александру Невскому свергнуть его брата Андрея с великокняжеского стола в 1252 г.



174

Даниил Александрович Московский оказался единственным сыном Невского, оставившим потомство – у его старших братьев Дмитрия и Андрея все дети к этому времени уже умерли. Однако сам Даниил великим князем не был, и поэтому, по обычаю Рюриковичей, его дети (а у него было пять сыновей!) и все их потомки лишались права на великое княжение.



175

НПЛ 2001, с. 332, ПСРЛ 2004, с. 104.



176

ПСРЛ 2000а, с. 176. См. также: Соловьев 1988, с 219, Горский 20046, с. 125. По мнению Д. И. Иловайского и А. В. Экземплярского. Василий Рязанский мог быть убит по проискам своих двоюродных братьев – сыновей Ярослава Романовича, которые, будучи старшими в семейной иерархии, сами претендовали на рязанский стол [Иловайский 1884, с. 92; Экземплярский 1891, с. 578-579].



177

М. Д. Приселков, проанализировав сохранившиеся до нашего времени ярлыки ордынских ханов русской церкви, посчитал возможным предположить, что Токта выдал ярлык митрополиту Петру 12 апреля 1308 г, и его текст, по мнению историка, практически полностью был впоследствии воспроизведен в ярлыке Бердибека от 1357 г. [Приселков 1916, с. 68-69].



178

Хафиз-и Абру [СМИЗО 2006, с. 2771; Вернадский 2000, с. 201. По мнению ряда исследователей, Токта собирался организовать на Русь военный поход [Насонов 2002, с. 277; Егоров 1985. с. 203; Мыськов 2003, с 1491 А. А. Горский, ссылаясь на непереведенный источник, "Историю Олджайту" персидского историка начала XIV в. ал-Кашани, отвергает версию и о планируемом походе, и о мирной поездке Токты: в этом сочинении вместо "страны урусов" фигурирует "главный юрт" [Горский 2000, с. 48].



179

Вопрос о вероисповедании самого Токты до сих пор остается открытым. Так, например, ал-Бирзали пишет: "Он был неверным, (державшимся) религии поклонения идолам, любил уйгуров, т. е. лам и волшебников, и оказывал им большой почет". Ибн Касир также сообщает, что "Токтай… исповедовал веру татарскую, (заключавшуюся) в поклонении идолам и звездам, любил лам". Ал-Асади, в свою очередь, подчеркивает, что Токта был "монгол" и "веры татарской" [СМИЗО 2005. с. 143, 205, 319]. В. П. Костюков считает Токту и его деда Салджидай-гургена буддистами [Костюков 2008, с. 86].

Между тем, еще один арабский автор, ан-Нувайри, именует Токту также с мусульманским титулом – "ал-Малик ал-Музаффар Токтока" [СМИЗО 2005, с. 134]. Более того, сохранились монеты этого хана, на которых отчеканено его имя с мусульманскими же лакабами "Насир ад-Дин" и "Гияс ад-Дин" [см.. Френ 1832, с. 5; Марков 2008, с. 16, Мухамадиев 2005. с. 93; Васильев 2006, с. 45] Весьма интересно, что Токта на некоторых монетах упомянут с титулом "султан верховный" [см.: Гумаюнов 2002, с. 65-67, 69. 70], т е. предпринимал определенные усилия для своего утверждения в качестве правителя соответствующего ранга в мусульманском мире.



180

Рукн ад-Дин Бейбарс, ал-Умари, ал-Макризи [СМИЗО 2005, с. 108, 131-132, 308]. См. также: Смирнов 2005, с. 70, Греков, Якубовский 1998, с. 74; Скржинская 2006. с 123. По мнению Н. ди Космо, причиной конфликта Токты с генуэзцами послужила их поддержка ильхана Ирана – врага золотоордынского хана [Di Cosmo 2005. p. 412-413].



181

См.: Хеллер 2001. с. 117-118.



182

См. Федоров-Давыдов 1960. с. 103; Мухамадиев 1983, с. 62-63. П. Н Петров и ряд других нумизматов считают, что денежную политику Токты нельзя считать реформой: в период ее проведения региональные монетные дворы продолжали чеканить монету, отличающуюся от выпускаемой в Сарае [Петров, Студитский, Сердюков 2005, с. 146]. На наш взгляд, из-за последовавшей вскоре смерти Токты его преобразования в денежной сфере просто не были доведены до конца, а среди них – и запрет чеканки монет, не соответствующих его требованиям.



183

Арабские авторы ал-Бирзали и Ибн Касир сообщают, что Токта покровительствовал "мудрецам и врачам". Эти же авторы сообщают, что однажды во время войны Токта отправил в бой по одному воину от каждого десятка, и их число составило 250 000 всадников [СМИЗО 2005, с. 143, 205]. Получается, что общее количество боеспособных подданных Токты составляло 2, 5 млн. человек! Согласно Хафиз-и Абру, Токта "был государь незлобивый, терпеливый и исполненный достоинства. В дни его царствования те страны дошли до чрезвычайного благосостояния, и весь улус его стал богат и доволен" [СМИЗО 2006, с. 277; см. также Langles 1802, р. 364]. Полуфантастическое сообщение Утемиш-хаджи также добавляет интересные штрихи к портрету этого хана: "Рассказывают, [что] у него был такой пышный стол, [что] ежедневно для него, помимо коней, коров, овец и других животных, готовили девяносто кабанов" [Утемиш-хаджи 1992, с 101-102]. Безусловно, автор допускает здесь некоторую гиперболизацию, однако стоит обратить внимание, что о "пышном столе" он упоминает только когда говорит о правлении Токты. Это дает основания полагать, что хан и в самом деле отличался щедростью и любил пиры.



184

См.: Трепавлов 1993, с 91. Ан-Нувайри сообщает, что "Ирбысар, сын Токты… исполнял при отце должность командующего войсками" [СМИЗО 2005, с. 132].



185

Эта версия изложена в "Муизз ал-ансаб": "Суверен Тукта погиб в один из месяцев 712 / 1312 г. при кораблекрушении на реке Итил" [Муизз 2006, с. 41]. В Продолжении "Сборника летописей" Хафиз-и Абру приведена несколько иная версия кончины хана, согласно которой "Токтай… отправился в страну Урусов, но на пути приключилась беда, его одолела хворь, и в среду, 4 раби II 712 / 9 августа 1312 г., он умер в пределах Сарая, среди реки Итил я на корабле" [СМИЗО 2006, с. 277].

Ибн Касир сообщает, что Токта умер в рамадане 712 г. х. (январь 1313 г.). По сведениям ан-Нувайри и ал-Макризи, весть о смерти Токты достигла Египта лишь в 713-714 гг. х. (1314/1315 г.) [СМИЗО 2005, с. 132, 309].

">







Главная | В избранное | Наш E-MAIL | Добавить материал | Нашёл ошибку | Наверх